— Авдей Миронович, я уже выезжаю.

— Я иду тебе навстречу по тротуару мимо шоссе, — сообщил Карпов.

— Всё понял, я вас подберу, — последовал немедленный ответ.

В это время по этой же стороне шоссе на работу ехала Белла Шорина. Она приближалась к больнице № 7, в которой 31 год назад она родилась. Каждый раз, когда она проезжала мимо этого учреждения, женщину одолевали грустные мысли, поскольку она знала, что её мама с красивым именем София умерла во время родов, а отец отказался от новорожденной практически сразу. В итоге воспитывала Беллу бабушка, с которой она долгие годы жила в Ногинске, пока не переехала в Москву.

По радио передавали последние новости о распространении эпидемии коронавируса в стране и за её пределами. Из этих сообщений вытекало, что всё только начинается — количество заражённых людей растёт и впереди зримо маячило ужесточение карантина, вплоть до того, что передвигаться по улицам людям придётся исключительно по пропускам, в медицинских масках и перчатках. И когда всё это закончится, было непонятно. Да и перспективы после окончания пандемии тоже были нерадостными — безработица, повышение цен и налогов и другие прелести, о которых Белла думала с ужасом. И в этот миг зазвонил айфон, который лежал на сиденье рядом с ней. Она взяла трубку и услышала в ней знакомый голос — это был ассистент профессора Вóландова со странным именем на итальянский манер Вийченцо.

— Добрый день, Беллочка! — поздоровался с женщиной ассистент.

— Здрасьте, — тут же отреагировала Белла и спросила: — Куда же вы пропали?

— Я не пропадал, я всегда был с вами, — последовал ответ.

— А я вас что-то не видела, — удивилась женщина.

— Просто я старался не попадаться вам на глаза. Впрочем, скоро мы действительно с вами расстанемся — нам пришло время покинуть этот ваш безумный, безумный, безумный мир.

— Куда же вы отправитесь? — не скрывая своего огорчения, спросила женщина.

— Туда, где растут кипарисы, всегда светит солнце и ты свободен от любых условностей.

— Рай, что ли? — высказала догадку Белла.

— Нет, эта обитель находится по соседству, но нас туда не пускают. Но и в нашей «конторе» тоже есть свои прелести.

— Везёт вам, а мы тут загибаемся от этой пандемии, будь она проклята, — пожаловалась Белла. — Власти обещают новые ужесточения, и жизнь впереди нас ждёт несладкая.

— Скажу вам прямо, Белла, несладкая — это мягко сказано, — отозвался на эти слова Вийченцо.

— А вы знаете, что будет?

— Знаю, но не буду говорить, опасаясь за вашу психику.

— Но я не хочу такой жизни — я устала! — не сдерживая эмоций, воскликнула женщина. — Этот карантин длится всего ничего, а у меня уже нервы на пределе. Пропади оно всё пропадом!

— Но это ваша жизнь, Белла, — продолжал вещать на другом конце ассистент профессора.