– Он восхитителен! – выдыхаю я.

– Решил поднять тебе настроение, – хитро щурится на меня Кир.

И уже через несколько минут понимаю, почему. Он сажает меня к себе на колени и начинает кормить с ложечки, как маленькую. И нет во всем мире места лучше, чем на этой кухне с современным ремонтом на руках у Подольского. Я принимаю правила игры и тоже хватаю ложку, лежащую тут же на столе. Мы забавляемся еще долго. До тех пор, пока от сладкого не становится дурно, и я смущенно прошу колбасы.

Это совсем не похоже на свидание, да и соблазнить мужчину девице, жаждущей сервелата, вряд ли удастся, но перед Кириллом мне нет нужды изображать из себя кого-то другого. С ним не нужно жеманства, кокетства, не нужно прикрывать себя наносным и фальшивым. Не нужно делать вид, что я лучше, чем есть на самом деле, и это так легко – просто быть.

Мы ребячимся, пока я не начинаю зевать. Тогда Кир выдаёт мне футболку и шорты и отправляет в ванную, где я долго стою под душем и пялюсь в потолок. Я растеряна, не чувствую своего места в этом чужом огромном мире, но твёрдо знаю: прямо сейчас рядом есть человек, который не даст потеряться, он выведет из тени в свет, и все будет хорошо.

Хотя в квартире у Подольского две комнаты – гостиная с огромным диваном и спальня, ложимся мы вместе на просторной двуспальной кровати. Кирилл обнимает меня всю ночь, и, несмотря на то, что спать таким образом жарко и тесно, я не отодвигаюсь. Эти объятия мне нужны больше, чем ему, в них нет страсти или намеков на большее, в них уют, обещание и тепло.

Утром между нами не возникает неловкости, будто мы так давно уже вместе, что проводить ночи в обнимку для нас – в порядке вещей. Воскресенье проходит тихо и незаметно. Пределов квартиры мы не покидаем, она – наш маленький уютный мирок только для двоих. Время будто замирает, пока мы готовим обед, смотрим фильмы и играем с Пушком. Мне нужна эта пауза. Передышка помогает немного прийти в себя, подкопить сил, чтобы в понедельник уже продолжить свой вынужденный забег.

Сидеть на парах себя заставляю. Мысли уносятся в сторону позавчерашнего скандала, к бабушке, к Кириллу – куда угодно, но только не к теме занятия. Преподаватели недовольно косятся, но поскольку я сижу тихо, ничего мне не говорят. Староста пытается растормошить, и тогда я сообщаю о смерти бабушки. От меня сразу же отстают и начинают смотреть сочувственно. А в обед Кир приносит отличную новость:

– Я договорился, тебе дали место в общежитии, – светло улыбается он мне.

– Кирилл! – пищу я восторженно и бросаюсь ему на шею прямо в столовой у всех на виду. Я так счастлива, что не останусь бомжом, что мне плевать в данный момент, кто и что обо мне подумает. – Спасибо! Ты самый лучший!

– Ты просто ещё не видела условий, в которых живут студенты, – смеётся он. – Иначе бы не радовалась так сейчас.

– Плевать! – самонадеянно заявляю я. – Всяко лучше, чем на улице.

– Просто хочу напомнить, – наклоняется он к моему уху и шепчет завораживающе: – Ты всегда можешь переехать ко мне.

– Давай сначала переедет Пушок, – бормочу я смущенно. – Не будем спешить, да и мне будет спокойнее иметь своё законное жилье…

– Я понял-понял, – останавливает мою невнятную речь Подольский и хитро улыбается. – Зайчишка.

Смену в кафе сегодня опять приходится пропустить. Сначала мы с Киром идём оформлять необходимые документы для общежития, потом едем непосредственно туда. Моим глазам предстаёт крохотная комнатка на две кровати со старыми, ещё деревянными и рассохшимися окнами и полным отсутствием ремонта. Стены в ней просто окрашены краской, а на полу – протертый до дыр линолеум.

– Ого, – я обвожу взглядом хоромы. Да по сравнению с ними простенькая двушка моей бабушки – целый дворец.

– Мое предложение о квартире все еще в силе, – напоминает Кирилл. Он стоит, опершись плечом о косяк двери, и, скрестив ноги в лодыжках, разглядывает меня.

– О сожительстве, – многозначительно поправляю я, на что Подольский лишь закатывает глаза.

Ещё раз обвожу скудную обстановку взглядом и иду на выход. Повезло хоть, что кровати новые и матрасы свежие на вид. Не представляю, как спала бы на пролежанных. Наверное, сразу побежала бы к Кириллу столбить койко-место.