Чейнз с омерзением оглядел новую рубашку из шотландки и новые жесткие джинсы «ливайс». Черт, рубаха даже не проглажена как следует. На коротких рукавах остались складки от упаковки. Он потрогал пальцами единственную вещь, которая ему пришлось по душе из всей новой амуниции: сверкающая цепь, обрамляющая широкополую ковбойскую шляпу стетсон.

– Да, уже, – ответил он брезгливо, – я похож на местного. Я тут не видел ни одного сносно одетого человека.

– Это необходимо, Чейнз, ты должен слиться с пейзажем.

– Ага. – Заметив, что носок кожаного мокасина запылился, он поднял ногу и потер об икру другой ноги. Потом полюбовался наведенным блеском и утонченным рисунком почти чисто шелковых носков. Ему немного полегчало, и он снова посмотрел в стекло.

И вдруг Джимми обнаружил, что прямо на него смотрят бархатистые коричневые глаза и они всего в нескольких дюймах от пыльного стекла будки с другой стороны.

– Черт бы тебя побрал! – Он спиной прижался к двери, невольно пытаясь подальше отодвинуться от этого существа, которое пялилось на него.

– Чейнз? – раздался громкий голос Гектора из трубки, когда она вдруг вырвалась из рук и повисла на серебристом толстом шнуре, а сам аппарат закачался. – Чейнз! Черт побери, что у тебя там творится?

– Хо! – выдохнул Джимми Чейнз, медленно выпрямляясь. Он подхватил трубку и сказал:

– Лошадь.

Настороженно, с опаской, Джимми посмотрел на животное, которое от его резкого движения и от звука голоса норовисто дернуло головой, потом вытянуло шею и снова ткнулось мордой в стекло.

– Бог ты мой, какой здоровенный сукин сын! – попытавшись изобразить подобие улыбки, Джимми пропел:

– Ты хорошая, хорошая лошадь. Иди домой. – Потом увидел поводья, накинутые на столб рядом с будкой. – Вот черт, кто-то привязал ее у меня под носом.

– Да ты хоть на минуту отцепишься от этой треклятой лошади? – загрохотало в трубке.

– Единственное, что спасает меня от этого паразита, небольшой кусок стекла, босс, так что трудно отцепиться. – Чейнз отвел глаза от крепкого мускулистого животного и уставился в бесконечные дали. – Черт, у них тут не только пальм, у них тут вообще ничего нет. Все такое бурое. А если в целом штате найдется хоть один дом выше двух этажей, я готов сожрать свою новую потрясную шляпу. Место тут отвратное.

– Хорошо, но послушай, что я тебе скажу.

Чейнз подумал: боссу, конечно, на все наплевать. Не он засел в этом Богом забытом месте.

– Ты только сделай дело, – скомандовал Гектор, – и мы в ту же минуту перекинем тебя домой.

– Обратно в рай, – размечтался Чейнз, – там я снова оденусь по-людски, а лошадь увижу только в загородке.

– Совершенно верно. Позаботься о Кейли и первым же рейсом вернешься к людям.

Джимми Чейнз улыбнулся, представив себе счастливый момент возвращения. Дом. Сочное голубое небо, зеленые пальмы и их темные контуры вечером на фоне кровавых закатов Майами. Неоновые огни и пастельные краски зданий. Парни, которые знают, что такое модно одеться. Кубинки с белыми-пребелыми зубами гордо вышагивают в ярких летних платьях. Мысль о доме наполнила его верой в себя.