— И однозначно. Вот что подтолкнуло меня к раскрытию загадки.
Ефим протянул заказчику листовку, похожую на ту, что принёс вчера домой. Крупными буквами надпись: «Русские, вперед!». Написавший призывал учредить новый порядок. Защитить нацию от вымирания и вырождения, мобилизовав здоровые силы. Автор листовки — женщина.
— Бывшая половина выдала оборотную сторону?
— Нет. Это бывший муж выдал оборотную. Здесь — лицевая сторона. Мамзель сочла обидой выпад недавнего супруга. Крутые дружки лет десять назад научили её неплохо стрелять. Стоит ли удивляться, что сделаны два смертельных выстрела?
— А почему следов тютю?
— Туфли на шпильках. Кто мог догадаться, в чём был стрелок? Кандидат в депутаты повернулся — значит, в последнюю секунду узнал близкого человека, свою несгоревшую любовь.
— И она смогла его так хладнокровно кокнуть?
— Смогла. Орудие убийства эта чокнутая спрятала в бачке, привязав к груше. После развода она жила у подруги, которую мне удалось разговорить. Сейчас преступница слиняла за бугор. Вот всё, что от неё осталось.
Рябинкин протянул клиенту небольшой, будто игрушечный, пистолет.
Подстава в кофточке
Жители микрорайона прозвали его удавом, но Рябинкин доподлинно знал, что это не совсем верно. У него сохранились кое-какие связи в оперативном отделе, прояснившие ситуацию.
Неподалёку от Ефимова дома орудовал серийный убийца, на счету которого три загубленные девичьи жизни. Судебно-медицинская экспертиза установила: девушки, не достигшие двадцатилетия, умерли в результате повешения. Маньяк сдавливал горло, а как только беззащитная жертва теряла сознание, он вешал её тут же, на скамейке. Тело собственной тяжестью затягивало петлю. Таким образом, убийца больше смахивал на палача-вешателя, хотя кличка удав так и прилипла к нему. Родители боялись отпускать детей не только на школьные вечера, дискотеки, но даже за продуктами в ближайший киоск.
Маньяк действовал осмотрительно, не оставляя следов. Полицейские пробовали подбросить приманку. Девушка-старлей в штатской одежде просидела на бульваре всю ночь в качестве подсадной утки. Волны страха колыхали её, однако вешатель так и не появился, несмотря на то что местечко выбрали в соответствии с теми, где разыгралась трагедия. Коллеги, скрытно караулившие девушку, ничего подозрительного не засекли.
А через пару дней — сюрприз органам правопорядка. На другой скамейке этого же бульвара обнаружили труп юной особы. Ей едва исполнилось пятнадцать лет. Засиделась до ночи у подруги, летела, как на крыльях, домой. Смерть коварно поджидала либо на скамейке, либо в тени невысокого клёна. Лихоманец действовал, похоже, в перчатках, и опять — никаких следов. Ни отчаянной борьбы, ни обычного сопротивления. Жертва как будто сама согласилась на казнь. Родители были в шоке, жители микрорайона возмущены.
Один из них, человек обеспеченный, даже богатый, пришел однажды вечером к сыщику.
— Я знаю, у вас есть как талант к раскрытию подлых преступлений, так и смелость — сестра удачи. Вас прошу: возьмитесь за это дело. Вы живёте рядом с нами. Заплачу вдвойне по сравнению с вашим обычным гонораром.
Детектив некоторое время колебался.
— Не уверен, имею ли я право вмешиваться. На ноги поднята вся полиция. Убежден: преступника вот-вот схватят. Не в безвоздушном пространстве маньячит.
— Пока схватят, он ещё кого-либо повесит. Мне кажется, сейчас вы не имеете морального права оставаться в стороне.
— В лучшем случае могу предпринять лишь дополнительные меры. К тому же я, как вы верно заметили, живу здесь. Если вы настаиваете на дополнительных действиях с моей стороны, удовольствуюсь обычным тарифом. В него входит безвозвратный аванс, при успехе — вторая часть заработка.