– Странное место для хранения чего-то ценного, – заметил Филандер.

Темпест, однако, кивнула:

– Направление правильное, я чувствую, что нам надо туда.

Наверное, отсюда они ещё могли бы повернуть назад, дальше такой возможности у них не предвиделось, однако никто из троих ребят не высказал это вслух. Где-то неподалёку, в ловушке, Мерси рисковала ради них головой, и они обещали ей не возвращаться без добычи.

Гровер указал на поперечный решётчатый мостик, подвешенный над кипящими котлами и соединявший между собой продольные стороны балюстрады. Вероятно, он предназначался для мытья опустевших котлов. Однако теперь густые клубы пара, вырывавшиеся из котлов, могли послужить достаточной маскировкой для того, чтобы незаметно перебраться на другую сторону, – если, конечно, по дороге они не изжарятся живьём.

Пригнувшись, они бросились вперёд, незамеченными добрались до мостика и осторожно вступили на него. Пар, вырывавшийся из котлов и выходивший через широкие отверстия в крыше павильона, окутал их с ног до головы; ребятам казалось, что им уже никогда не вырваться из него. Жара была невыносимой. За несколько секунд Гровер, Филандер и Темпест словно оказались с ног до головы закутанными в обжигающую горячую ткань. Не раздумывая, Филандер крепко ухватил Темпест за руку, и, только когда они невредимыми добрались до противоположного конца мостика, до него дошло, что она сжимала его пальцы, как минимум, так же крепко.

Под ними надзирательница заорала на плачущую женщину и безжалостно ударила её розгой по лицу, повернувшись при этом спиной к шайке Турпина. Только теперь Филандер заметил, что возле выходов из зала за длинными рядами стульев стоит стража – полдюжины китайцев с дубинками и длинными ножами.

Гровер первым достиг двери и удовлетворённо кивнул. Все ребята чувствовали, что воздух здесь буквально пропитан библиомантикой, как книжные лавочки в Сесил-корте наполнены ароматом книг.

Филандер продолжал наблюдать за надзирательницей, в то время как Гровер осторожно занялся дверью. Она поддалась, и все трое проскользнули в помещение, куда она вела. Клубы пара остались позади, воздух в комнате был абсолютно сухим. Филандер подозревал, что это одна из хитростей мадам Ксу, которую она использовала, чтобы не пострадали её сокровища.

– Тут никого нет, – прошептала Темпест.

– Точно?

– Да, здесь ни души.

Стены комнаты были обиты винно-красным бархатом. Филандер притворил за собой дверь. Он ожидал увидеть витрины, как в музее, на которых выставлены драгоценности, сундуки, полные золота, шкафы с фарфоровыми статуэтками, украшения из нефрита, слоновой кости и алебастра, бесценные диковинки со всех концов земли. Вместо этого посреди совершенно пустой комнаты стоял небольшой ящик.

– Она там, внутри, – уверенно сообщила Темпест. – Я чувствую.

До сих пор все предчувствия Темпест подтверждались, однако Филандеру всё это по-прежнему казалось подозрительным. У Темпест определённо имелся талант, однако до Мерси ей было далеко. Возможно, глава из Книги бутылочной почты и правда находилась в этом ящике. Однако существовал только один способ окончательно в этом убедиться: увидеть её собственными глазами.

– Что-то всё это слишком просто. – Гровер высказал мысль Филандера вслух. Тем не менее он подошёл к ящику и положил обе руки на крышку.

Темпест не двинулась с места. Она раскрыла свой выпуск «Грошовых ужасов»; одна из страниц романа встала вертикально, затрепетала и расщепилась надвое; между слоями возник мерцающий свет – прерывистое, мигающее страничное сердце. Темпест начала читать вслух высветившиеся между страницами строки. Филандер решил, что с помощью библиомантики она проверяет, есть ли в комнате ловушки.

Но Гровер, которого беспокойство за Мерси, по-видимому, лишило осторожности, уже поднял крышку.

– Не смей! – вскричала Темпест.

Филандер еле успел выхватить нож – маленькое, чрезвычайно острое лезвие, которое он попеременно использовал для вырезания игрушек из дерева и спасения собственной шкуры на улицах.