— Очень подозрительный тип. Ладно, я побежал, ребята уже ждут. На двух машинах мы его не упустим.
— О результатах слежки тут же доложишь мне!
— Есть, мэм!
Соловьев исчез за дверью.
Вера подошла к окну. Как раз в этот момент из здания вышел ее таинственный гость. Подняв воротник, он зашагал по тротуару, но вдруг остановился, поднял голову и посмотрел прямо ей в глаза. Грязное зарешеченное окно на втором этаже — одно из десятков других, но он даже не искал, просто взял и посмотрел. Вера инстинктивно подалась назад, но тут же одернула себя и снова выглянула. Гость шагал дальше.
Раздраженная, девушка вернулась за стол. Как глупо она себя вела, как же глупо. А еще следователь прокуратуры!
Перед глазами на столе лежал лист бумаги с неким адресом и именем, написанным его рукой.
Лекс. Даже в базе рыться не стоит, наверняка это кличка. Хотя проверить все же надо.
А адрес? Если группа захвата прокатится впустую, по головке ее не погладят. С другой стороны, этот мужчина совсем не похож на шутника. Ну вообще не похож. Надо попробовать.
Она сняла трубку телефона…
Соловьев вернулся через полчаса. В гневе.
— Упустили, — констатировала Вера, когда тот, несмотря на ее осуждающий взгляд, закурил.
— Джеймс Бонд какой-то, ядрена вошь! Ты бы видела! Ушел, как от детишек! Спалил сразу, да еще издевался. Глянь вот. — Он бросил на стол флешку. Вера вставила ее в компьютер. — Там два видео с двух машин. Посмотри оба.
Вера открыла первое. Подрагивающая картинка, редкие голоса на заднем плане, чихание рации.
Соловьев ткнул пальцем в монитор:
— Вот он идет, идет, а вот сейчас… Видела? Остановился и посмотрел на нас. Это в таком-то потоке машин! А сейчас, видишь, чуть вбок посмотрел? Это он на вторую нашу тачку пялится! Глянь другое видео. Ага, видишь, это он на ту… а это — на эту! Штирлиц, мать его… Ну и все, заходит за угол. Надо было задерживать.
— За что?
— До выяснения личности.
— Знаешь, помоги договориться по поводу группы захвата, и если уж не убийцу, так хотя бы нашего нового знакомого возьмем.
— На кой нам группа захвата? Да я его сам повяжу, и пикнуть не успеет! — Соловьев потянулся к листку с адресом.