— Я честно обработал пятьдесят мужиков, — Серж самодовольно оскалился. — Больше не хочу отсасывать и под хаост баловаться. Ну, может, по настроению готов кого-нибудь отыметь.
— И ты не видишь здесь противоречия? — я хохотнула. — Тебя сначала конвеером использовали, а потом...
Сердолик подозрительно посмотрел на меня, нахмурился и скрипнул от злости зубами.
— Я о том же ему и говорил! — гоблин ударил по столу кулаком.
Серж молча поднялся и направился к лестнице, нарочито громко стуча копытами. Герой-любовник был обескуражен и разозлен.
Глава 18. Другие радости суккубов
Мила продолжала канючить и плакаться, что ее любимые панталоны бессовестно украли. Она выговаривала претензии утомленному ее нытьем Сердолику и обвиняла в ужасной трагедии именно инкуба.
— Больше никогда! — Киса потрясла за плечо Сержа, который молча сидел за стойкой и печально смотрел на Хунчу. — Ты слышишь? Больше я не куплюсь на твои соблазнения и уговоры! Теперь кто-то ходит в моих прелестных панталончиках и марает их своей грязной задницей!
— Да чтоб эти панталоны приросли к чужой жопе! — рявкнул Серж и замер.
Его нарост на хвосте пошел красными искрами и потух. Инкуб недоуменно вздернул голову к потолку и перевел взгляд на меня:
— Я кого-то проклял, — испуганно шепнул Серж. — А так можно, что ли?
— Чего ты у меня спрашиваешь? — я передала чистую кружку гоблину и начала натирать новую. — Ты же у нас самый опытный.
— Темные Боги, — хохотнул Хунча и многозначительно посмотрел наверх, подразумевая под "богами" Систему, — услышали твои молитвы.
— Я тоже проклинаю! — завопила Мила и прислушалась к тишине. Она вздохнула, — а у меня не получилось.
— Это так не работает, — Хунча выхватил из моих рук тряпку и хлестнул по бедру. — Проваливай. Рабочий день начинается.