— И даже догадываюсь кто этот кто‑то. У меня только один вопрос, как туда добраться?

— Ты что‑нибудь слышал о плазменных двигателях.

— Слышал, их вроде разрабатывали в аквилонской академии, но потом революция и…

— Революция революцией, а освоение космоса по расписанию. К концу месяца у нас уже будет три ракеты — носителя с плазменными двигателями. В одной из них отправится возглавляемая тобой экспедиция. Отправка остальных двух зависит от полученных вами результатов. Ваш корабль будет разогнан до скорости в шестьдесят вёрст в секунду и отправлен в сторону противоположную движению Терры, через три месяца вы достигните цели.

Валенрод крепко задумался, помолчал с минуту, потом произнёс недоверчивым голосом:

— Мои скромные знания в математике подсказывают, что, ошибись ваши очкарики в расчётах на пару тысячных, корабль может пролететь немного мимо этой вашей Антитерры.

— В таком случае воспользуетесь маневровыми двигателями.

— А если маневровые двигатели полетят? Совсем. Полностью. Так что и не починить. Хотя, Господи, как их там чинить.

— Ну, тогда… — начал Ланарис и остановился. — У вас есть вдова? Тьфу, жена?

— Лучше б не спрашивал, — Валенрод грустно усмехнулся. — Насчёт жены, Бог миловал. Но, если хотите, можете разослать похоронки половине карселионских блудниц, поверьте, они будут плакать навзрыд.

Они оба громко рассмеялись, потом воцарилась тишина, которую прервал диктатор:

— Насчёт экипажа не беспокойтесь, выделим вам лучших.

— Мне не нужны лучшие. Дайте мне тех, кого я вам назову.

— Если пройдут медкомиссию.

— Медкомиссию? Какие перегрузки при взлёте ракеты?

— Пять g.

— При выводе самолёта из пикирования перегрузки по восемь — девять g.

— Дело не только в перегрузках.

— Всё равно.

— Ну, так что?