Наступает время, когда ты должен признать свое поражение и понять, что ты не неприкасаем. Что найдется кто-то еще более безжалостный, чем ты. Что каким-то образом, каким-то ебанутым жалким способом мир должен был перезагрузиться. У нас был хороший… отличный путь. Нас будут помнить вечно. Чикаго, да и вся эта проклятая страна, никогда нас не забудут.

— Мел, какого хрена ты делаешь? — Деклан заорал, когда я нажала на следующую ловушку.

— Я прекращаю пытку, — сказала я ему, нажимая на бомбу. Два часа превратились в двадцать три секунды.

— Вы что, оба, блядь, с ума посходили? — Нил закричал.

— Прощайте, братья мои, — сказал им Лиам, прежде чем отключить связь.

Вынимаю наушник и вытаскиваю пистолет, как и Лиам, и вытаскиваю все пули, кроме одной, когда встаю к нему лицом. Мы смотрели друг другу прямо в глаза, его зеленые глаза, казалось, пронзали меня насквозь.

Двенадцать.

— Я не фанатка федоры, — сказала я, приставляя пистолет к его голове.

Одиннадцать.

— Коричневый — не твой цвет, — признался он, его пистолет был всего в нескольких дюймах от моего лица.

Десять.

— Когда я впервые встретила тебя, я возненавидела тот факт, что мне придется убить тебя, потому что ты симпатичный.

Девять.

Он ухмыльнулся; мне нравилась эта ухмылка.

— Я просто хотел тебя трахнуть.

Восемь.

— Я это знала.

Семь.

— Я знаю, что ты знала, мне нужно было сказать это вслух. Кстати, ты мой лучший секс в жизни.

Шесть.