И тут Амели наконец призналась Марселю, что не забыла их первую встречу. Она просто не знала, как сказать. Слишком долго таилась. Но она думала об этом целые дни напролет. И вот она готова сказать обо всем.
Ей тогда было неполных шестнадцать. Они с Лилиан, Франсуазой и Анни решили в следующую субботу пойти на танцы. В первый раз! Дядя и тетка Лилиан вызвались их сопровождать. Но родители Амели ни в какую не хотели ее отпускать. Она все испробовала… Клялась, что вернется не поздно, что будет тише воды ниже травы, что выполнит без скандала всю домашнюю работу. Что она… И родители сдались. Все четыре подружки собрались у Лилиан. Лилиан повезло: она жила с дядей и тетей. Родители погибли во время войны.
Девчонки принялись наряжаться. Амели надела платье в синюю и белую полоску, пощипала себя за щеки, чтобы разрумянились, и накусала губы, чтобы они стали ярче. Всем было страшновато: а как же, первые танцы все-таки… Они учились танцевать, наступали друг дружке на ноги…
На танцах играл оркестр Жиля Симона, короля аккордеона. Вот уже лет пятьдесят ни один бал в округе без него не обходился! Но девушки пришли не ради музыки. Им хотелось посмотреть на парней. И надо сказать, те тоже смотрели на девчонок во все глаза…
Франсуаза подцепила сына Пижо. Конечно, не бог весть что, но ничего, симпатичный. Внешность — что надо! Она была довольна.
А потом я повернула голову, и мы с тобой встретились глазами. Я покраснела. Мне стало трудно дышать. Будто что-то давило на грудь. Чтобы скрыть волнение, я глупо улыбнулась. Девчонки ничего не заметили. А ты не сводил с меня глаз. А я не могла оторваться от твоего взгляда. Довольно долго. Ко мне подошел твой приятель и спросил, не хочу ли я танцевать следующий вальс… «вон с тем робким парнем». И я услышала, что отвечаю: «Хочу». Он взял меня под руку и подвел к тебе. С кривой улыбочкой склонился к твоему уху. Мне кажется, он сказал что-то вроде: «…Вот видишь, Марсель, не такое уж это мудреное дело — девушки…»
В этом весь Фернан.
И мы с тобой танцевали. Ты, Марсель, и я, Амели. Твоя напряженная рука лежала у меня на спине. Танцевал ты не очень… И все склонялся ко мне, чтобы извиниться. Мы смеялись. Ты и правда был ужасно неуклюжий. И такой трогательный…
Вот.
А потом было… все остальное. Мне сказали, что ты… и я решила, что ты уже помолвлен… и поверила, как дура…
Но знаешь, Марсель, если бы тогда все случилось по-другому, мы, быть может… не смогли бы… этим воспользоваться. А главное, мы не были бы здесь теперь, и я не сидела бы сейчас вот так, положив голову тебе на колени, ты не гладил бы меня по волосам, и мы не следили бы с тобой за облаками, иногда лаская друг друга взглядом…
Понимаешь, Марсель, не надо ни о чем сожалеть…
Ни о чем на свете.
50
Марсель раздувает угли
Марсель пошел в сарай за мешком угля. Скоро надо будет подбросить. А пока он смотрит, как танцуют языки пламени.
Нам с Амели и правда повезло. Если бы мы поженились тогда, пятьдесят лет назад, то сделали бы большую глупость. Теперь наша любовь уже поистрепалась бы. Усохла. А может, и вовсе бы умерла! Мы бы не смотрели друг на друга. Не слышали бы друг друга. Спали бы в разных комнатах… уже, как минимум, лет тридцать! Чтобы не слышать храпа, не воевать за кусочек одеяла и не волноваться из-за малейшей задержки дыхания у того, кто лежит рядом…
А у нас все наоборот.
Нам известны все подвохи.
Как там насчет угля?.. Может, пора подбросить?.. Нет, слишком рано.