Шарик парил над сложенными горстью ладонями невысокого румяного толстячка, лысого, с куцей бороденкой в три волосины. Он был облачен в просторное черное одеяние и в некотором замешательстве, к которому прибавлялся испуг, смотрел на варвара и кузнеца.

«Опять колдун,— удивленно подумал Конан,— Нет, клянусь Кромом, последнее время мне явно везет на колдунов!»

— Ты кто такой? — неприязненно поинтересовался варвар.

— Я?.. Я, добрые господа, волшебник и чародей,— с достоинством ответил незнакомец. Он гордо выпрямился, хотя росточку это ему не прибавило, и заученно проговорил: — Имя мое Омигус. Я — Служитель Черного Круга, ученик непревзойденного Зенитомулса, Хранителя Четырех Ключей Мира. Я — один из двух оставшихся в живых Жрецов Заклинания Равновесия и последний Страж Узилища давно забытого, но по-прежнему могущественного заговора Всесметающего Огневихря… Думаю, мое имя вам хорошо знакомо, и поэтому…

— Первый раз слышу,— перебив его, честно заявил кузнец.

Омигус, ничтоже сумняшеся, грустно улыбнулся. — Увы, служители высшего искусства ныне малоизвестны среди простых обывателей… Однако, поверьте, власть наша над всякими явлениями природы и над простыми существами, вроде заурядных людишек, не посвященных в высшие тайны Мироздания, велика настолько, что лишь одно упоминание имен восемнадцати могущественных Сокрытых Всевышних Творцов Сущего обычно повергает в трепет любого, кто отважится прикоснуться к великой тайне, что спрятана…

— Ясно,— в свою очередь прервал этот бурный поток словоизлияния варвар.— Так что тебе надо от нас, простых, заурядных людишек?

— Понимание, сочувствие и вспомоществование,— моментально сменив тон на заискивающе-просящий, ответствовал великий мат.— Так уж получилась, не желая того, я подслушал вашу недавнюю беседу, из которой мне стало ясно, что вы, равно как и я, стремитесь быстро и незаметно покинуть сей мерзкий городишко. И подумал, что, вероятно, мы сумели бы помочь друг другу. Тем более, я, кажется, знаю, куда могла подеваться девушка, о которой вы упоминали…

— Луара?! — воскликнул Хорг, но, испугавшись, что их услышит стража у ворот, понизил голос до шепота.— Где она, где моя сестра?

— Этого я не знаю. И не знаю, вашу ли спутницу я видел… Дело в том, добрые господа, что, волею обстоятельств вынужденный скрываться от властей, алчущих пленить меня по совершенно нелепому обвинению, я пробирался грязными закоулками и не менее грязными глухими дворами, коими этот пакостный город полон…

— Давай-ка покороче,— нетерпеливо оборвал его на полуслове Конан.— Говори коротко и ясно: где девушка?

— Днем позади постоялого двора «Золотая чаша», в грязном закутке, коих, повторюсь, здесь немало, я приметил крытую повозку, запряженную парой лошадей. Упряжь была мне незнакома, и я понял, что владельцы ее неместные и, возможно, вскоре покинут город. Я хотел было подойти к ней и попросить за небольшое вознаграждение вывезти меня отсюда. Но тут из задней двери вышли двое преотвратных на вид мужчин. Они несли связанную по рукам и ногам девушку, во рту у нее был кляп. По тому, как она вырывалась и сопротивлялась, я понял, что на моих глазах происходит нечто не вполне законное, и, будучи человеком по природе осторожным и попавшим в весьма неприятную ситуацию, посчитал за благо не вмешиваться…

— Как назывался трактир, где ты остановился? — быстро спросил Хорг у Конана.

Тот пожал плечами.