– Здравствуйте, господин Шмидт. Как себя чувствуете? – дружелюбно обратилась она ко мне.

– Вы это всерьёз сейчас? – прохрипел я. – Что это за спектакль?

– Вынужденная мера, для вашей же безопасности. В последнее время вас было очень трудно успокоить. Прошло уже три недели с момента, как вы к нам поступили, и я только сейчас могу спокойно с вами говорить.

– Хватит чушь молоть. Где доктор Миндер?

– Я перед вами. Доктор Джулия Миндер.

– Ага. А теперь давайте всё же начистоту.

– Господин Шмидт. У вас посттравматическое стрессовое расстройство. Внедрение в службу внешней разведки в Москве обернулось для вас катастрофой.

– О чём вы?

– Вас накачивали наркотиками, жестоко избивали и пытали. Всю вашу команду убили на ваших глазах. Вас направили к нам, чтобы мы проработали эту травму.

– И для этого вам была необходима смирительная рубашка из музея?

– Нет, повторяю: это лишь вынужденная мера, чтобы защитить вас от самого себя. Как только вам станет лучше, мы продолжим разговор в моём кабинете. – Она повернулась к санитару: – Принесите ему воды, пожалуйста, и проверьте узлы и ремни на рубашке.

Похоже, она искренне верила во всё, что говорила. Можно ли было хоть на секунду допустить, что в её словах есть хотя бы доля правды?

Лысый шагнул ко мне, поднёс к губам бутылку воды. Я сделал несколько глотков. До чего ж унизительно. Затем он зашёл мне за спину проверить ремни. Но что это? Вместо того, чтобы затянуть ремень туже, санитар, похоже, ослабил его.

– Всё в порядке, доктор, – коротко отчитался он. Лицо его оставалось непроницаемым. – Не извольте беспокоиться, я послежу за ним по камерам в свою смену.

После этого странная парочка удалилась.

Я вздохнул с облегчением. Ведь на миг докторше всё же удалось заставить меня усомниться в том, что происходит. Ненадолго, но тем не менее… Последнее, что сказал Юрген, охранник в форме санитара, насчёт следующей смены и камер слежения, было излишним и однозначно предназначалось мне.

Как выбраться из смирительной рубашки? Хоть рукава и были сейчас ослаблены, но руки-то по-прежнему перекрещены и связаны за спиной. У фокусников подобные трюки обычно получаются за считаные секунды. Интересно, в чём их секрет? У них поддельные куртки или они себе плечевые суставы выворачивают? Я, если честно, понятия не имел.

Что я мог сделать в таком положении, с перекрещенными руками? Можно было, наверное, постараться ещё больше ослабить узел. Например, если поднять правый локоть… ай-ай… и попробовать просунуть голову. Сустав опасно хрустнул, и я не на шутку испугался, что так могу сломать себе шею. Да, надо было чаще йогой заниматься.

Через несколько минут мне удалось осуществить задуманное! Тяжело переводя дыхание, я оценил обстановку. Чего я добился? Обе руки в общем-то свободно двигались, но по-прежнему были связаны. Следующий шаг. Один из ремней я, пожалуй, мог подтянуть через плечо, нужно только зацепить зубами… Что я, собственно, и попытался сделать. Прочный, зараза. Я уже даже засомневался, что этот жёсткий материал поддастся прежде, чем я зубы себе сломаю. С уголка губ капала слюна, пару раз я чуть не упустил полоску кожи, но у меня всё же получилось вытащить ремешок из застёжки. Во рту ощущался привкус старой кожи и железа, меня затошнило. Нет, не сдаваться, ещё рывок и – да! Обе руки свободно двигались даже в длинных рукавах, оставшиеся ремни я расстёгивал прямо через ткань, она не то чтобы сильно мешала. Вскоре я стянул через голову тяжёлую рубашку. Наконец-то!

Потирая плечи, я огляделся. Окон в комнате не было, а дверь, как я убедился, была заперта. Может, Юрген и хотел мне помочь, но при этом опасался испортить отношения с новым начальством. Вполне возможно, что они даже угрожали ему – «А-Синк» обычно не церемонился с инакомыслящими. Просто так мне отсюда явно не выбраться. Что же в таком случае делать? Ждать. Рано или поздно дверь откроется, должны же мне, наверное, принести ещё воды или даже полноценный ужин. И если Юрген по-прежнему будет сидеть в комнате наблюдения перед монитором, у меня будет преимущество в виде элемента неожиданности. Через два часа за дверью послышались шаги. Щель снова приоткрылась, и подозрительно знакомый голос попросил меня отойти к задней стене. Для вида я накинул смирительную рубашку и послушно отступил назад.