Обычный обогреватель, сделанный по всем правилам, для активации съедал, ну, скажем условно, ровно одну единицу энергии. Обогреватель с эффектом светляка, вложенным не иначе как силой воображения, поглощал при активации уже порядка одной целой и где-то двух десятых единицы. А вот водяной обогреватель откушал более полутора единиц энергии, повысив затраты довольно значительно. Скорее всего, это произошло за счет прикрученного сверху ощущения прохлады, чего никак не могло быть у излучающего тепло заклинания.

– Никому! Никогда! Ни за что! – клятвенно прошипел я себе под нос, понимая, что такие секреты магии с руками оторвут и имени не спросят. Хотя вероятней, оторвут вместе с головой, чтобы на сторону тайна не ушла. – Нетушки! – Помотал я головой. – Я ничего не знаю. Я ничего не умею.

Не раздеваясь, я завалился на кровать. Дневной сон? Давненько у меня не было этого удовольствия. Надеюсь, его не подпортит очередной приступ…

Оставленная подышать темная бутылка с виноградников Кахра, двадцатилетней выдержки, по полтора золотых за бутылку, была напрочь забыта, когда Сандр наконец-то принес долгожданные сводки и отчеты.

Магистр Лурин н’Кор бегло просмотрел разрозненные листы, и лишь единожды его взгляд задержался дольше, чем то требовалось. Именно заинтересовавшие его документы и подверглись внимательному изучению, плавно перешедшему в глубокие размышления, из-за которых дорогой и весьма обожаемый ректором напиток остался без должного внимания.

Лурин внимательно прочитал текст несколько раз. Информации было немного, но она была однозначна. И полученные данные с уже известными фактами в голове мага никак не стыковались.

У Кельм Ранхара, легендарного основателя Ашем-Ран-Илл, долгожителя и учителя Лурина н’Кора, родственников не было. Принципиально ли он не заводил семью и потому не шел на долговременный контакт с противоположным полом, или же были некие препятствующие этому причины, не суть важно. Однако отшельником он не был, и всегда сохранялся шанс, что где-то на стороне, случайно или намеренно, остался его отпрыск. Но это все только измышления. Кроме домыслов и предположений ничего нет.

Лурин был четко уверен, эфирный «запах» магии Криса до боли был похож на тот, которым обладала магия учителя. Уж в этом-то ошибиться он никак не мог. Но если Крис не его сын, то кто он и откуда взялось это невозможное совпадение? Просто дальний родственник, которому повезло обрести Дар? Чушь! Так не бывает. Может, это кем-то подстроено и разыграно специально? Но кем и зачем?

– Эх, учитель! Ну почему все так обернулось, – с нотками тоски в голосе пробормотал магистр.

Основатель Школы магии был гением. Даже не так – Гением! И, как водится в таких случаях, гений Ранхара шел под руку с его хорошо скрываемым безумием, в результате которого в том страшном катаклизме, разрушившем до основания Чатран, он и погиб. А на жизнях немногих выживших учеников остались незаживающие шрамы, в виде проклятья. Впрочем, это не стоящее пристального внимания прошлое. Его не обратить вспять и не переписать. Но ректор и его товарищи живы, и нужно искать способ исцеления. Тем более что выход теперь есть!

Лурин н’Кор и все Бесцветные давным-давно поклялись унести в могилу тайну источника страшной трагедии. Погребенная под сотнями тысяч трупов истина была в том, что их учитель, преследуя какие-то неведомые им, его последователям, цели, совершил грандиозный ритуал, стерший с лица Альмариона целую страну. Магический выброс его собственной энергии, в момент его страшной и мучительной смерти искорежил саму суть ближайшего круга лучших учеников. Ведь они единственные, кто был рядом, стоя на стабилизационных углах ритуальной печати, сложнее которой ректор никогда в своей жизни не видел. Ему же, как находящемуся дальше всех от эпицентра, достались самые слабые изменения. Основной удар принял на себя Бродяга, носивший в те времена имя маркиза Даш Корна. Остальные же поровну разделили полученную ношу.

Покидая место, прозванное позже Землями Прорыва, они прошли через многое. Боль, голод, жажда и подступающее безумие от происходящих с телом и сознанием метаморфоз. Но ныне все муки Бездны остались позади. Крепость Ашем-Ран-Илл, которая заменила погибшую школу, стала той отправной точкой, из которой начался их поход в никуда. Чудом выжившие в пошедшем вразнос ритуале, ученики долгое время восстанавливались на нижних уровнях новой Школы магии. Отсюда они и начали свой путь к поискам способа избавиться от проникшего в их тела чужого Дара.

Безуспешно.

Впрочем, на быстрый результат никто из них не рассчитывал. Все они были взрослыми магами и прекрасно понимали, что в таких делах быстро бывает только в сказках. Реальность же привносит свои обязательные правила в сложную игру под названием жизнь. И спорить с этим бесполезно.

Лурин потом и кровью поднял Школу из небытия и превратил ее даже в нечто более значимое, чем то, на что он надеялся. А после начал постепенно выводить Бесцветных в свет. Именно так решили они назвать свое общество, в которое не было хода более никому. Бесцветные. Маги, медленно теряющие свою человечность, в обмен на исключительную Силу, которую они не желали.

Много позже новоявленный ректор, на тот момент уже довольно известный своими эксцентричными выходками, легализовал их в Школе магии, под видом «найденных» уникальных магов-беглецов, освобожденных в результате тайной операции из подвалов одного из магов-беззаконников. Конечно, представлены они были только самой верхушке и исключительно в качестве личной гвардии ректора, дабы ни у кого не возникло соблазна воспользоваться их силой. А после, выйдя из кромешной тьмы в Тень, Бесцветные начали свою игру. По большей части под руководством ректора. Хотя случались и сольные партии.

Они хватались за все. Информация о древних фолиантах, свитках, таинственных отшельниках, даже устанавливали контакты с некоторыми отверженными магами. Ректор и Орден Бесцветных не гнушались почти ничем.

И до сих пор никто даже помыслить не мог, что у Лурина и его соратников есть лишь одна цель. Одна мечта – избавиться от довлеющего над ними проклятья.

По сути, произошедшие изменения проклятьем считать было сложно, но фактически это было самой страшной карой, которой мог подвергнуться маг. Они все перестали быть живыми существами, в прямом понимании этого слова. Разве что ректору повезло, в той или иной мере, сохранить прежнего себя. Взамен же все они обрели невиданное могущество, но у каждого это проявлялось в виде узкоспециализированного магического манипулирования. И подобное существование медленно, но верно убивало в них те оставшиеся крохи, что делали их когда-то людьми.

Появление паренька, «запах» магии которого был если и не идентичен, то очень похож на тот, что был присущ магии их учителя, стало для ректора подарком богов. Ведь, если использовать идентичную энергию в схожих условиях, то все можно исправить! Хотя нет…