Я наклоняюсь, чтобы осмотреть свою ногу, морщась, когда с нее начинает капать кровь. — Коннор, — зову я. — Ты можешь принести мои ботинки? Я порезала ногу. Я поднимаю глаза, и, должно быть, это игра света, потому что на мгновение мне кажется, что глаза Антуана действительно блестят в темноте, как у какого-то смертоносного животного.
Затем он отворачивается, и когда я снова поднимаю глаза, Коннор идет ко мне, неся мои старые Ариаты, а Антуан исчез за другой стороной пикапа, его лицо скрыто из виду.
— Харпер.
Коннор протягивает мне ботинки, хмуро глядя на фигуру Антуана. — Что случилось?
— Ничего. У меня порвалась туфля, и Антуан подвез меня домой. Я просто приземлилась на камень, вот и все.
Я морщусь, натягивая ботинки и вставая.
— Антуан?
Коннор переводит взгляд с меня на него. — Мариньи?
Антуан протягивает руку, но я замечаю, что он держится от меня на расстоянии и остается в тени пикапа. — Ты, должно быть, Коннор, — говорит он.
— А ты, должно быть, тот парень, который усложняет мне жизнь.
Коннор берет его руку, но в голосе нет ничего дружелюбного. Антуан выходит на свет, и его лицо совершенно нормальное. Он даже улыбается. Он выглядит так, как всегда, готовый слететь с ближайшей скалы или спуститься по ней, но не более угрожающе, чем это. Он выглядит как человек, с которым Коннор мог бы подружиться, а не как хищник, готовый напасть.
— Теперь, когда моя сестра совершенно ясно дала понять, что мы не хотим продавать дом, — холодно говорит Коннор, — может быть, ты перестанешь вмешиваться в департамент водоснабжения и кого бы то ни было еще, кого ты подкупил в городе.
Антуан выглядит скорее удивленным, чем раздраженным. — Нет, — мягко говорит он.
— Я не остановлюсь. Но я могу предложить вам больше денег за продажу, если хотите. Чего бы это ни стоило.
Он кивает на лампу.
— Хотя я бы принял решение в ближайшее время. Небезопасно жить в доме без воды и с керосиновыми лампами.
Коннор пристально смотрит на него.
— Ты признаешься во взяточничестве и преследовании — и говоришь мне, что я могу ожидать, что это продолжится?
Антуан прислоняется к своему пикапу, скрестив руки на груди.
— Вот примерно и все. Если, конечно, вы не согласитесь продать. Тогда ты узнаешь, насколько эффективным я могу быть как друг. В этой части реки есть десятки довоенных руин. Я позабочусь, чтобы у тебя был выбор из них. И достаточно денег, чтобы превратить его в экспонат. Сделать так, чтоб ваше электричество и вода легко включались.