Эмма вытаращила на меня глаза и срывающимся голосом произнесла:

– Алексия… ты что…

– Ты все слышала, – спокойно ответила я. – Когда-то тебе хватило решимости бросить собственную дочь, отказаться от нас, стать причиной того, что мой муж ненавидит мою же расу, почему бы и не забыть о том, что я твоя внучка? Как ты не знала меня столько лет, так и дальше знать не будешь!

Мне показалось, или в глазах Эммы мелькнуло отчаяние?

– Ну и почему ты мне сразу все не рассказала?!

– Да мне и в голову не пришло, что ты творишь на Таррине!

Бабуля хватала ртом воздух, но неожиданно вмешался лорд Ферт:

– Не слушай ее, Эмма, она сама не знает, что говорит, а их отношения с лже- Олбертом я прекрасно наблюдал с начала семестра. Отойди от принцев, Алексия.

Я вскинулась:

– Кажется, вы много на себя берете, лорд директор. Вы запустили иллюзию в мою комнату, едва не отобрали у меня магию, как у других адептов, и еще смеете мне указывать?!

Ферт криво усмехнулся:

– Ну, я же не знал, чья ты родственница. Не переживай, теперь твой дар меня не интересует.

– Премного благодарна! А вы оба меня не интересуете!

Эмма вздрогнула, а Ферт сощурил глаза.

– Пора заканчивать этот балаган, – заявил он. – Крови метаморфов у нас и так достаточно, впрочем, ее можно забрать даже у мертвых. Отойди, Алексия, тебе же хуже будет.

Я покачала головой, и глаза ректора вспыхнули ярким пламенем. Я отшатнулась, но в то же мгновение почувствовала, что кто-то схватил меня за талию и дернул назад, и прямо перед нами образовался мерцающий полупрозрачный щит. Я оказалась прижата к груди Змея, который, вероятно, и организовал нам эту защиту. Правда, боюсь, надолго его не хватит…

– Что ж, – скривился Ферт, – вы сами напросились, – и внезапно его охватил плотный серый вихрь. Я охнула, и через мгновение вместо ректора перед нами стоял огромный волк с серебристой шерстью и горящими глазами. Эмма вздрогнула, и я вслед за ней. Даррен попытался спрятать меня за спину, но я вырвалась, подняла руки и метнула в Ферта шарики зелий. Получилось феерично – разнообразие красок и хлопков радовало глаз: тут было ядовито-желтое, красное и розовое облако, и серый вонючий хлопок, и фиолетовый взрыв, и мои любимые молнии – и почти все попало прямо в оборотня. Бабуля успела вовремя отскочить в сторону – зато серебристая шерсть окрасилась во все цвета радуги. Было бы очень весело, если не было так страшно.

Волк замер и даже заскулил – похоже, одна из молний угодила ему в глаз, но затем ощерился, вздыбил шерсть – и получил следующим залпом, уже от обоих принцев. Судя по количеству летящих шариков – сумку выгребли полностью. Но зато мы получили фору в несколько минут…

Всего несколько минут… но затем оборотень потряс головой и двинулся на нас снова. Спокойно преодолел щит и завыл, протяжно, леденя душу и заставляя сжиматься сердце. Даррен все же сумел задвинуть меня за спину, и я с ужасом выглядывала из-за нее. Нам конец…

– Шелдон, не смей! – неожиданно услышали мы крик Эммы, и она швырнула в него фиолетовый шарик с зельем, который тут же превратился в облако того же цвета. Оборотень замер, и его глаза даже приобрели, как мне показалось, осмысленное выражение, но ненадолго. Яркое пламя погасло, но тут же снова вернулось, разгораясь еще сильнее.