Я, честно говоря, впадаю в легкий ступор, в первые пару секунд не понимая причину паники. А потом приходит осознание.

В общем, людей неподготовленных обычно крайне смущает самостоятельно передвигающаяся с места на место мебель.

А Радик тем временем не теряется. Понятия не имею, что творится в зоне мыслительной деятельности моей ходячей мебели (чем он думает, я все еще могу лишь догадываться), но стул целеустремленно топает прямо к вопящей парочке. Может, решил, что они таким образом выражают свою готовность познакомиться поближе?

Гоша стремительно бледнеет и уходит в хрипящий сип. Кстати, он совершенно позабыл, что в его руках составные части пылесоса. Хотя мне не очень хочется, чтобы Радика лупили пылесосным шлангом. Он, конечно, тот еще озорник, но даже при этом заслуживает только мягкого обращения.

Эх, что ни говори, а прикипела я душой к своему зверинцу.

Оля, в отличие от муженька, вопить больше не пытается. Она выставляет перед собой крышку от кастрюли и тычет в сторону Радика поварешкой, точно могучий спартанец в пылу смертоносной битвы.

‒ Народ, давайте для начала успоко…

Договорить не успеваю. Дверь напротив распахивается, и в проеме появляются внушительные формы бабуси Нюры. Соседка двигается спиной вперед, оттопырив кругленькие обтянутые спортивными шортами ягодицы.

Глаза у меня округляются неосознанно. Я все еще стою на пороге — как раз в дверном проеме, — вжимаясь в распахнутую створку, поэтому прекрасно вижу весь процесс эффектного выхода бабуси Нюры.

‒ Асюшка, я с ружьем! — бойко рапортует она мне и, кряхтя, подтаскивает к себе из глубин собственной квартиры какой-то внушительный предмет.

‒ О… ‒ Только это в ответ у меня и вылетает.

Транспортируемый бабусей-фитоняшкой предмет находится вне поля моего зрения. Но, судя по объему прилагаемых усилий, соседка на подмогу тащит не только ружье, но и что-то поувесистее…

‒ Лопатку новенькую с балкона несу, ‒ заявляет бабуся. — Ух, хороша паразитка зимой снежок раскидывать.

Так, Радика собираются отстреливать и гасить лопатой. Возможно, порядок действий в процессе будет изменен.

Лихорадочно раздумываю, как нам избежать побоища.

И тут со скрипом справа от меня открывается еще одна соседская дверь. На площадку вываливается взлохмаченный мужик в отвисшей майке.

‒ Утро. Семь, мать-перемать, утра! Вы что, люди, совсем обалдели? — с чувством вопрошает он у меня.

Затем его взгляд падает на бабусю Нюру. Та как раз поворачивается к нам лицом. Одной рукой она приобнимает ружье, второй удерживает лопату.

Подготовленная дама. Предусмотрительная. С набором «юный киллер, совмещающий работу с хобби в похоронном бюро».

Пару секунд мужик молча вкушает взглядом весь этот прекрасный образ. А потом медленно и с опаской поднимает руки.