Замолкаю и погружаюсь в размышления.

Псина из ядерного реактора, стул с зачатками биполярного расстройства и гигантская инопланетная плодожорка с особыми вкусовыми предпочтениями. Вот мое зверье. Правда не уверена, что стоит сообщать об этом ребятам. Они и так меня сегодня всерьез не воспринимают. В дурку, конечно, не сдадут. Но могут натянуть смирительную рубашку с рюшами, ленточками связать, прописать домашний арест и кормить кашкой по графику трапезы Бобренка.

‒ Ну, все, в общем-то, логично. ‒ Оля с выразительным видом слизывает варенье с ложки. ‒ Ты у нас будущий психолог. Так что тебе профессия прям намекает.

‒ На что намекает? ‒ заинтересовываюсь я.

‒ На… ‒ Оля крутит в воздухе пальцем и картинно закатывает глаза. И даже пытается пустить слюну. ‒ На необходимость быть в особом тонизирующем состоянии. Это как с юристами. То еще хитропопиковое жулье. А гинекологов видела? Особенно мужиков. Глазки в кучку, и взгляд философов. Как будто каждый день пялятся в вечность, а не в цветочные кустики.

‒ Это ты к чему? На отпечаток профессии намекаешь?

‒ Не намекаю, а факты на стол вытряхиваю. ‒ Оля с видом всезнающего оратора водружает на столешницу локти. ‒ Повседневные занятия всегда бахают по твоему характеру со всей дури. Так что будь ты даже невинным одуванчиком, но реслинг сделает из тебя боевого одувана.

‒ То есть я ‒ одуван? ‒ уточняю я, едва сдерживая смех от такой аналогии.

Нравятся мне эти ее логические цепочки.

‒ Да. ‒ Оля возбужденно цокает языком. Она обожает рассуждать и делать выводы. ‒ А точнее, ты у нас двинутая. Психологам положено быть чуток прибабахнутыми. А иначе втереться в доверие к реальным прибабахнутым будет ой как сложно. Они чуйкой почуют чужого в стаде. Так что вот. Это твой отпечаток.

Внушительно. Даже малость проникаюсь результатами Олиного исследования. Стоит признать, что ты ‒ немножечко сумасшедший, и жизнь тут же становится проще.

Оля укладывает Бобренка в кроватку на дальнейший просмотр сновидений и отправляет Гошу на великую миссию — поход до мусорных контейнеров. Позабавившись с бытовухой, подруга возвращается на кухню и плюхается на стул напротив меня.

Наверное, разговор с Олей меня действительно успокоил. Я даже примериваюсь к аппетитной блинной горке на тарелке, но в последний момент снова опускаю вилку на стол.

‒ А что насчет них? ‒ Хлопаю ладонью по кроличьим ушам на тапках. ‒ Откуда они у меня?

‒ Купила. Выиграла в лотерейке. Отжала у гламурной соседки с рыбьими губами. ‒ Оля пожимает плечами. ‒ Какая разница? Ну, купила-забыла. Ничего страшного. Это всего лишь тапочки.

‒ Да-а? — многозначительно тяну я гласную.

‒ Да, тапки. Ну не козни же правительственных структур повсюду! Хотя… ‒ Оля внезапно впадает в крайнюю степень обеспокоенности. ‒ Депиляторы нынче страсть как подорожали… Точно! Это подпольный правительственный заговор!

Развить тему не успеваем. Внезапно где-то в глубинах подъезда слышатся громкий топот и сдавленные вскрики. Мы с Олей выходим в коридор в тот самый момент, когда в квартиру врывается бледный Гоша.

‒ Ты чего это? ‒ Оля делает шаг в сторону, пытаясь разглядеть, отчего так поспешно сматывается ее супруг. Но Гоша быстро захлопывает входную дверь.

‒ Нечто… ‒ Он с диким видом глядит то на Олю, то на меня. ‒ На улице… Подскочило… А потом за мной…