Демьян стиснул зубы и, схватив за плечи, встряхнул. Легко было поверить его злости, ненависти, но Элина уловила знакомый отблеск паники.

– Тебе нельзя туда! Как не поймёшь?..

– Да что такого страшного должно случиться?

– Я столько сделал! Стольким пожертвовал! Всем будущим. Почему же этот проклятый Стеклянный зал всё ещё не рухнул? Я знал, надо было взорвать его! Знал! Чтобы никто, чтобы никогда! Тогда ты ни за что не смогла бы!..

Элина резко обхватила его щёки, нездорово пылающие совсем не от холода, и заставила поднять голову. Предчувствие скрутило внутренности. Заметила, как ближе подошёл Севериан, молча наблюдающий, но в любой момент готовый вмешаться.

– Дёма…

– Ты не видела то, что видел я! Мне было четырнадцать, когда Дар пришёл! Когда я месяц валялся во сне, и жил другую жизнь – целый год! Моим первым видением была ты.

Захотелось рассмеяться, воскликнуть: «Какая хорошая шутка, неуместная, но хорошая!», а затем просто уйти и забыть. Вот только он не шутил.

– Помнишь, как ты впервые заговорила со мной? Там, возле стадиона, искала библиотеку. Я не должен был уходить. В том будущем мы пошли вместе, мы болтали и смеялись, а потом я отвёл тебя в Лю Шант. Ты больше никогда не была одна. Вы с Каллистом стали лучшими друзьями, не отлипали друг от друга часами, и даже я начинал ревновать! Терций задаривал подарками и, если мог бы, носил на руках как маленькую принцессу, а Десма…О, вы устраивали самые горячие споры, но всегда объединялись против нас и неизменно брали один чай на двоих. Всем этим я пожертвовал. Всем, лишь бы ты осталась с нами.

Кто в такое поверит? Элина словно заново увидела всю свою жизнь. Проверяла каждую мелочь – так было или нет? Теперь понятно почему он столь хорошо знал её, понимал, но… Неужели вся заслуга в том, что когда-то он уже проживал это? Демьян рисовал нереальную картину.

А Севериан и вовсе отнёсся крайне скептично, несмотря даже на то, как буквально каждый знал о Даре Демьяна. Скрестив руки, он на любое новое утверждение только и делал, что качал головой.

– Я пытался держаться подальше от тебя. Хотел быть грубым, хотел заставить ненавидеть меня, но после всего – как мог? Раз за разом не сдерживался, но будущее и так поменялось. Только когда барьер рухнул, понял, что этого было недостаточно, что ничего не сдвинулось! А затем новое видение, и… я поклялся изменить всё! Не дать тебе…не дать тебе умереть!

Он стал задыхаться, а вместе с ним кажется и сама Элина. Умереть? Как часто она думала о смерти, как часто готова была пожертвовать собой, и даже не подозревала, что где-то там её мечта исполнилась. Хотела ли та она умереть? Глупый вопрос! А сама сейчас хочешь?

Элина постаралась совладать с собой. Что это меняет? Разве может отступить? Послать кого-то вместо себя, хотя, казалось, самими звёздами, треклятыми Богами начертана эта битва? Нет уж.

– Я понимаю. Правда, – улыбнулась, – но не могу просто взять и уйти. Поставить себя выше вас всех и бросить, оставить. Я буду драться. Как каждый из нас.

Демьяну не понравились эти слова. Глаза его покраснели. Элина хотела отстраниться, но он, наоборот, притянул ещё ближе, нос к носу. В другой день она бы сгорела со стыда и потом ещё долго обдумывала, вспоминала этот момент – «как близко мы были!». Но не сегодня. Никогда ещё не ощущала себя столь загнанной в угол. Внутри боролись два желания: поддаться ему или наоборот сражаться.

А затем всё стало ещё хуже.

Сложнее.

Нахмурившись, он вдруг наклонился ближе, и Элина ощутила горячие губы на своих. Это продлилось всего мгновение, но хватило настолько, чтобы забыть, как дышать и как думать. Поцелуи, как крылья бабочек, переместились с губ на щёки, с щёк на нос и ресницы.

Меж тем он стал шептать горячечно: