Пусть. Крэкк все равно не сможет убить друга. Да и врага не сможет убить. Его дом так и будет стоять опозоренный. Салль родит ребенка от настоящего мужчины, а мать до конца жизни будет смотреть в землю, сгорая от стыда. Бесчестье всего рода. Пусть.
Крэкк осторожно положил копье дяди в траву.
«Извини меня, мам. Я люблю тебя, Салль. Прощайте».
Страшно закричал Арэсс, словно с него с живого сдирали кожу. Вопль донесся из недр солнечного корабля. Подхватив копье, выставив его перед собой, Крэкк в ужасе вытаращил глаза. Его била крупная дрожь. Люди мстили за растерзанного археолога.
– Отпусти его, Крэмберг! – Крэкк занес копье над головой. – Видишь это копье? Оно из рук Рутта! – Крэкк побежал на громаду корабля. – Оно поразит тебя прямо в сердце!
Корабельная система идентификации не могла установить, кто перед ней, но чип ДОКа все еще находился в голове дикаря, потому сканер без труда определил уровень агрессии чужака: 0,34 Ag. Проход разрешен.
Крэкк вбежал в грузовой отсек. Арэсс лежал на полу без движения, справа стоял на колене, сжимая бедро обеими руками, землянин. Перед огромным, занимающим две трети отсека аппаратом обтекаемой формы, застыл железный человек с оторванной головой, дырами и вмятинами на груди. При появлении дикаря, он двинулся к нему со шлемом в руке.
Олег увидел бегущего к нему аборигена в разодранной куртке космодесантника слишком поздно. Смуглое, перемазанное грязью и кровью лицо парня было искажено злобой. В руке дикарь сжимал нож. Лучевая пушка на купольной турели произвела захват цели. Приятный женский голос охранной системы предложил тому, чья личность так и не была идентифицирована, остановиться… Впрочем, механическая болтовня проснувшейся «Цитадели» опоздала. Издав боевой клич, дикарь взмахнул рукой. Почувствовав резкую боль в ноге, Баталов вскинул бластер и выстрелил. Нет допуска.
Что?!
Лучевая пушка сбила дикаря на пол, ударив переменным магнитным полем по его немногочисленным, судя по поведению, нейронам головного мозга.
В правой ноге Баталова торчал нож. Широкое лезвие вошло в бедро почти по рукоятку. От бластера шел красный свет. На коммуникаторе Олега выскочили невероятные 0,82 Ag! Баталов смотрел, как растет алое пятно, как штанина пропитывается кровью, и ничего не понимал. Из медблока вылетела, покатилась по полу использованная капсула обезболивающего.
«Что происходит? И как сучонок попал? Нас разделяло метров пятнадцать! Чертов ублюдок метнул нож, словно копье!»
«Сучонок»… «ублюдок»… Что это со мной?» – Олег чувствовал, как в нем волной закипает, поднимается, растет оглушительная агрессия. Ярость, которую он, опытный инструктор, прошедший огонь и воду, не в состоянии унять.
Пискнул коммуникатор. Твою мать! Изменился состав крови. Высокая интоксикация, вещество «не определено», противоядие – «не установлено». Нож оказался отравленным, при этом яд подействовал молниеносно.
Если бы не боль в ноге, Баталов раскроил бы дикарю башку рукояткой бластера. Выдернув лезвие из бедра, Олег отбросил его к утилизатору у дальней переборки. Ствол лучевой пушки развернулся в сторону инструктора.
– Олег Баталов, ваш уровень агрессии…
– Я в курсе. – Олег убрал бластер в кобуру, пытаясь взять себя в руки. – Я получил дозу отравляющего вещества. Что еще? Что ты уставилась? Следи за придурком, сейчас очнется!
– Олег Баталов, выражение «придурок»…
– Заткнись! Отверни ствол! Я сейчас встану и вырублю на хрен все твое барахло, сука! – Баталов захлебывался от злости. Он понимал, что все делает вопреки искусству холодной нейтрализации, но унять язык… сейчас это было выше его сил. Ну, просто невозможно. С каждым ругательством Олег словно получал глоток воздуха, испытывал невероятное облегчение.
На груди Баталова остановилось пятно лазера. Автоматическое сопровождение цели.