Арэсс, скаля зубы, прыгал на Крэкка. Пригибаясь, низколобый скакал, словно лягушка, выбрасывая руку с ножом. Крэкк держал обезумевшего друга на расстоянии, ударяя древком перевернутого копья в грудь и плечи нападавшего.

– Стой! Сдурел? Это же я, Крэкк!

Издав звериный рык, низколобый прыгнул. Пружинисто, словно ничего не весил, словно сама земля вытолкнула его вверх. Лезвие просвистело перед лицом отшатнувшегося Крэкка, он тут же перевернул копье. Удар, и наконечник наполовину вошел под ключицу Арэсса. Взревев, низколобый бросился бежать.

Теперь Крэкк преследовал беглеца по алым бусинам крови. Они быстро темнели на сырой земле, блестели, вспыхивали на влажных листьях папоротника. От оставленной другом дорожки начинающему воину было не по себе. В племени ждали, когда Крэкк вернется, чтобы потрясти скальпом перед свирепым лицом Язурга, а потом прибить трофей над входом в хижину или над очагом. Большинство воинов хранили скальпы в домах, редко вывешивали на оружии или щите, и только непобедимый Рутт носил их на поясе, словно ожерелье.

Крэкк подозревал, что не сможет проглотить ни куска, если над обеденным столом будет висеть скальп Арэсса. Миролюбивые пришельцы первой волны, даже те, кто называл себя военными, не могли смотреть на воинскую доблесть соплеменников Крэкка без содрогания. Одного археолога даже стошнило, когда ему объяснили, что это за «шкурки».

Солнечные лучи ударили в широкий просвет между деревьями, стволы на пути высоколобого преследователя расступились. Крэкк увидел громаду корабля пришельцев. От неожиданности молодой дикарь встал как вкопанный, сжимая в руке знаменитое копье дяди. Казалось, корпус корабля вобрал в себя все утреннее солнце, так он сверкал. Его линии, нездешние, красивые, как и очертания всего, что пришло на Крикк со звезд, завораживали.

«Орбита», – почему-то пришло на ум Крэкка слово землян. Такое же выпуклое, обтекаемое и таинственное.

Бог археологов Крэмберг подглядел мысли Крэкка, его желание уйти к землянам. Невероятно, но он знал, где находится Крэкк. И он вывел его к кораблю!

Но… внутри у дикаря все оборвалось. Он, Крэкк, он же выбросил коммуникатор, разбил его на части собственными руками! Шаман вырезал у него из руки микрочип Крэмберга. Но бог людей все же увидел того, кто так вероломно… и, видимо, простил. Могущественный Крэмберг!

Машинально следуя по алым бусинам Арэсса, высоколобый все ближе подходил к кораблю, к открытому провалу грузового отсека, в котором что-то холодно и тревожно мерцало, отражая деревья и листву, словно поверхность металлического озера. Молодой дикарь крался, и все в нем замирало от страха и в то же время от странного пьянящего восторга. Его услышал Крэмберг. Боги мастера подстраивать события. И вот он – корабль! Дикарь долго не мог признаться в этом даже самому себе: он не хотел становиться воином, он мечтал полететь к звездам.

«Навсегда, – вдруг понял Крэкк. – Если я уйду к землянам, то останусь у них навсегда».

Выставив перед собой копье, парень с высоким лбом остановился.

Он почти решился. Его давно манили встающие грядой зеркальные скалы-дома, которые он видел в говорящей воде. Стальные громады пришельцев летали в черном пространстве там, за тонкой пленкой неба. Любопытному мальчишке археологи с удовольствием показывали съемки из космоса, Крэкк видел звездные скопления, галактические туманности. Мириады солнц. Это был шок. Дикарь понял: в космосе может существовать бесконечное число миров, бесчисленное количество подобных Крикку планет!

Скальп Арэсса стал последней каплей. Сейчас Крэкка настораживало только одно – погибший от руки Рутта археолог. Голову землянина принесли в поселок воины. Опьяненные победой, они перекатывали ее, словно мяч. Копье его дяди – кусок дерева с куском железа на конце – перевесило зеркальные и стальные громады пришельцев, перевесило мириады солнц! Земляне – а Крэкк всех пришельцев считал землянами – поднимали в воздух огромные корабли, управляли потоками огня, но стоило Рутту, неграмотному воину, воззвать к помощи своего покровителя, и… Крэмберг дрогнул. Язург, древний, кровавый и беспощадный, оказался сильней.

Стальная, непобедимая, всесокрушающая мощь технической цивилизации землян. Но было в ней что-то такое, что делало ее, как в случае с убитым археологом, беспомощной, мягкой, лишенной сил. Мгновение, и вселенское могущество оборачивалось крайней беззащитностью. В этом была тайна. Величайшая загадка, оборотная сторона повелителей звезд. Нечто необъяснимое, непонятное Крэкку, скрывалось за ударом простого копья, за окровавленной курткой космодесантника, надетой сейчас на жертвенного Арэсса.

«А если Крэмбергу просто понадобилось мое копье?» – подумал юноша, останавливаясь.

Язург смотрел на Крэкка через прозрачные, надвигающиеся с северо-запада облака. Мальчишка мог избороздить вдоль и поперек космос, овладеть всеми чудесами землян, но споткнуться о кремневый нож, только потому, что однажды кто-то из настоящих воинов в священной ярости поднимет глаза к небу и призовет дух крови! И копье опять окажется сильней звездолета.

Путь к настоящей силе лежал через скальп врага. Подрагивающий скользкий горячий кусок кожи. Другого пути не было. Все остальные вели к бессилию. Крэкк убеждал себя, что это не так, но какая-то жестокая, беспощадная часть его сознания упрямо свидетельствовала, что путь крови единственно верный.