– Если я правильно понимаю, очередной детектив пишете? – простодушно спросил бывший главный аналитик КГБ-ФСБ.

– Не без того, – не очень уверенно ответил Духон и почему-то мрачно посмотрел на Багрянского.

– Тогда за дело, господа! И прежде всего, Александр Павлович, нельзя ли ещё раз встретиться с галеристкой? Форестхилл, кстати, далеко?

– Близко. Совсем близко. Но, к сожалению, это невозможно. Леди Соутбридж позвонила мне буквально вчера вечером из какой-то медицинской клиники и сообщила, что легла на обследование, так как состояние её здоровья оставляет желать лучшего.

– Что?! – почти одновременно спросили полковник и журналист. – Неужели те же симптомы?

– Скорее всего, да, друзья. Лёвушка, ты помнишь, как она при нашей встрече грохнулась в обморок?

– Лично я тогда подумал, что не мудрено ей было упасть в обморок после того, как она ни с того ни сего подарила тебе шедевр стоимостью в сотни тысяч долларов, – ухмыльнулся Багрянский.

– Какой же ты всё-таки завистник, Левушка! – не преминул парировать Александр.

– Товарищи дорогие, давайте не отвлекаться! – замахал руками Мацкевич. На его мощном лбу выделилась пульсирующая жилка, что означало озабоченность, если не сказать – волнение.

Время от времени Мацкевич кидал загадочный взгляд в окно – на противоположную сторону улицы.

– Что ещё дама сказала по телефону? – машинально спросил Леонид Сергеевич.

– Она дала объявление в газетах в целях розыска хоть каких-нибудь родственников или наследников Лэнга. Ведь дом его остался бесхозным… Да, вот ещё что! Леди Соутбридж как-то странно попросила меня ни в коем случае не посещать особняк химика. Предполагаю, она догадалась, что именно оттуда исходит беда, то есть проблемы со здоровьем – ее и Лэнга. Ну и под конец добавила, что её гражданский долг сообщить о странной смерти Лэнга в полицию.

– Саша! Не пойму никак, почему ты опять скрыл от меня такие важные факты? – возмущенно воскликнул Багрянский. – Что ты меня всё время держишь за болванчика в дамском преферансе? Тоже мне, нашёлся Шерлок Холмс!

– Да потому, Лёвушка, чтобы не повторяться дважды. Я ждал прилета Мацкевича. И потом, ты с самого начала был против расследования…

– Ну что вы, товарищи дорогие, как дети! – примирительным тоном произнёс Леонид Сергеевич. – Я, например, тоже считаю, что нам следует поделиться информацией со Скотланд-Ярдом.

– Ещё чего не хватало! – решительно возразил вдруг Багрянский. – Кукиш им с маслом! Допрашивали нас как каких-то шпиёнов.

– Лев Владимирович, поймите, мы находимся на территории иностранного государства, причём, заметьте, не какой-то Ботсваны, а Великобритании. И лезть в чужой монастырь со своим уставом – в данном случае по крайней мере, – неразумно.

– Э, нет, Леонид Сергеевич, тут я полностью на стороне Лёвы! – Духон поднял руку, останавливая собеседника. – Так уж и быть, можете поделиться с российскими спецслужбами. Послужим отечеству, так сказать, да ещё повысим реноме нашему с вами сыскному агентству… Впрочем, если информация кому-то там, дома, еще интересна. В чем я очень сомневаюсь. Кстати, что вы, Леонид Сергеевич, постоянно пялитесь в окно?

Мацкевич встал и повернулся спиной к окну, у которого они сидели.

– Видите, у банкомата стоит человек в шляпе и чёрных одеяниях хасида? Уже четверть часа стоит.