Когда она жаждет

— Почему? Почему ты все еще хочешь меня?

— Потому что я поставил все на карту, когда начал встречаться с тобой. Ты знаешь, как моя семья предостерегала меня от тебя? Что они говорили мне о твоем отце? О твоей матери? Я, наверное, знаю о преступлениях твоей семьи больше, чем ты.

Мое зрение затуманивается. — Моя мать? Не впутывай ее в это.

— Твоя мать не так невинна, как ты думаешь. Она помогала твоему отцу.

— О чем ты говоришь?

— Когда она была беременна тобой, она притворялась, что ее машина сломалась, и заманивала невинных людей помочь ей, чтобы твой отец мог украсть их дерьмо. Твоя мать была сообщницей. А твой отец… Ну, о нем я даже не буду говорить.

Кабинет начинает вращаться.

— Ты полон дерьма, — задыхаюсь я.

Бретт подходит ближе.

— Нет. Каждое мое слово — правда. Моя семья предостерегала меня от тебя, а я игнорировал их, потому что был влюблен в тебя. Мне нравилось, что ты не похожа на других девушек. Тебя не впечатляло мое богатство, хотя у тебя не было денег, и ты всегда держала голову прямо. Я сказал отцу, что хочу иметь такую женщину, как ты, в качестве матери для своих детей. И до сих пор хочу. Я собираюсь доказать, что моя семья ошибалась на твой счет.

Ненависть бежит по моим венам, как огонь. — Все это ради того, чтобы сохранить свою гордость? Чтобы сохранить лицо?

Гнев превращает его выражение лица в нечто ужасное. — Да что с тобой такое? Ты предпочитаешь быть с преступником, а не со мной?

— Роуэн не преступник, — огрызаюсь я, сжимая пальцами фотографию, которую все еще держу в руках. — Я ухожу.

— Разве ты не хочешь услышать все, что я о нем узнал?

Но я позволяю двери захлопнуться за мной и выхожу из «Frostbite», как я знаю, в самый последний раз.