Машина лорда Келвина

Эпилог

Сент-Ив приземлился на лугу, не зная, что его ждет. Он не имел ни малейшего понятия о том, что происходит в этом времени: изменилось оно (и как именно) или осталось прежним. Возможно, через минуту из кустов выберется Парсонс и потребует вернуть машину. Или оттуда выпрыгнет Нарбондо — доктор Фрост или как он там себя сейчас называет — выпрыгнет и станет угрожать ему револьвером. Или появится кто-нибудь еще, вроде лорда Келвина… Но ему все равно. Пусть забирают машину. Она ему больше не нужна. Его работа завершена, результаты, хоть и не осмыслены, но получены, а от праздношатаний во времени он устал. И готов отказаться. По крайней мере сейчас.

Расспросить самого себя, «двойника», который существовал здесь до последнего момента, о местных реалиях он не может по причинам, которые не в силах изменить. И вообще намеревается дать «двойнику» отбыть в пустоту с достоинством и, желательно, уединенно. Но, конечно, интересно, каким человеком он стал? Быть может, «двойник» вполне счастлив, и тогда едва ли придет в восторг при появлении второго Сент-Ива — самозванца, который собирается ворваться в дом через раздвижное окно кабинета с единственной целью: подменить его собой… Или, с той же вероятностью, «двойник» может оказаться жалок и несчастен, — тогда он лишь обрадуется шансу передать вожжи узурпатору и навсегда раствориться в эфире.

Фрагменты его воспоминаний начали гаснуть; их искры метались, зыбко дрожа пламенем вынесенной на улицу свечи. Навязчивые ночные кошмары, связанные с событиями на площади Сэвен-Дайлз, даже самый факт его возвращения туда, вся его утомительная, однообразная жизнь на протяжении последних трех лет — все это готовилось растаять без следа.

Ну и скатертью дорога! У него появятся новые впечатления, новые воспоминания, какими бы они ни были. А прежние — не более чем блеф. Он в последний раз выловил из памяти образы укутанного в грязные тряпки маленького Нарбондо, его матери и пьяного парня на пороге мансарды. Эти воспоминания были похуже его собственных. Отчасти из-за них Сент-Ив по-прежнему торчал в батискафе, не решаясь выбраться наружу, верно? Он даже не мог вообразить, что увидит по возвращении домой, каким обнаружит себя самого.

Но пора. Сент-Ив распахнул люк и выбрался наружу, навстречу ветру. День был солнечный и ясный, с тончайшим намеком на осеннюю прохладу. Он отряхнул пальто и повозился с галстуком, только сейчас сообразив, что весь вымок и перепачкался. Несмотря на это, Сент-Ив ощущал приятную бодрость, словно избавился от опостылевшего груза… И тут, с очередным всплеском сумбурных воспоминаний, понял вдруг, что отныне ему не суждено проглотить ни единого кусочка баклажана. Он терпеть их не может.

Голова закружилась, и Сент-Ив едва устоял на ногах. Баклажаны? Кажется, началось. Воспоминания бегут, как крысы с тонущего корабля. Растерянный, он поспешно вошел через окно в рабочий кабинет и увидел там Хасбро — тот посмотрел на Сент-Ива с некоторым недоумением.

— Надо бы оттащить машину времени в башню, — сказал ему Сент-Ив. — Я не знал наверняка, пусто ли там теперь.

— Прошу прощения, сэр?

— Та штуковина, на лугу, — терпеливо пояснил Сент-Ив. — Нам нужно поставить ее в силосную башню, дабы уберечь от непогоды.

— Извините, сэр. Я не знал, что доктор Фрост вернул ее. Для меня это полная неожиданность. Я пребывал в уверенности, что он украл ее у Парсонса, ученого секретаря… Он что — доставил ее сюда?

— Украл? — На Сент-Ива снова накатила волна головокружения. Фрагменты воспоминаний заплясали и начали расплываться. Он старался ухватить и удержать их, боясь, что упустит окончательно. — Да, конечно, — сказал он. — Для меня это тоже загадка, но вот же она, на лужайке. — И он указал рукой в сторону окна, за которым виднелась сверкающая на солнце машина.

Стало быть, Нарбондо умыкнул ее. Надо же! Забавнее не придумаешь! Значит, теперь, когда она появилась вновь (на ней прибыл он, Сент-Ив), копия этой же машины исчезает, ускользает, так сказать, прямо из-под носа Нарбондо, унося его, как надеялся Сент-Ив, куда-нибудь далеко-далеко, в какую-нибудь чужеземную страну. Или же злодей сгинет где-то во времени. Но есть шанс, что однажды он все же вернется — и тогда исчезнет машина Сент-Ива. «Время и случай», — напомнил он себе.

В сознании Сент-Ива развернулась борьба: вплывшие туда призраки новых, неведомых воспоминаний спешили вымести прочь остатки предшественников.

— Элис! — позвал он. — Она здесь?

— В гостиной, сэр, — ответил Хасбро, приподнимая бровь. — Там, где вы оставили ее с минуту тому назад. Замечу, я настоятельно рекомендовал бы сменить этот костюм. Пошивший его портной — большой оригинал. Вероятно, если я принесу что-то другое…

— Да-да, — сказал Сент-Ив, бросаясь к двери. — Раздобудь мне что-нибудь другое.

Воспоминания ошеломляли, радовали, одурманивали — Сент-Ив пьянел от них и, словно настоящий пропойца, вдруг почувствовал, что полностью освободился от давящего чувства вины и тревоги, терзавших его… Сколько? И по какой причине? Он никак не мог припомнить. Все это было так давно…