Рядом возник Хасбро.
— Секретарь Парсонс прибыл, — объявил он.
— Попроси его подождать пять минут. И угости чашечкой чая.
— Слушаюсь, сэр.
Сент-Ив встал, оправил костюм, провел рукою по волосам и, выбравшись через окно, бегом устремился к расположенной за каретным сараем конюшне. Сидя в гостиной, Парсонс не мог его видеть; впрочем, с пятью минутами форы Сент-Ива ничуть не волновало, что там видит или не видит академик. Дверь силосной башни на другой стороне луга по-прежнему распахнута настежь. Ну, еще бы: они же вломились туда вчера, рассчитывая по-тихому забрать машину, да только опоздали. Обошлось без потасовки.
Сент-Ив хмыкнул, улыбаясь своим мыслям, и быстренько набросил седло на спину бывалому упряжному коню по кличке Бен, но тот сразу раздул грудь, не давая затянуть как следует подпругу. «Брось свои фокусы, Бен!» — строго велел ему ученый, но конь покосился на него, изображая непонимание. Препираться не было времени: Сент-Иву нужно перебраться на ту сторону Нидда, пока его не хватились. Он прыгнул в седло и шагом выехал из ворот конюшни, направляясь к реке. Седло елозило под ним туда-сюда и быстро съехало на сторону. Пришлось спешиться и предпринять новую попытку разобраться с ремнем, но старина Бен взялся за старое, так что Сент-Ив чертыхнулся, махнул рукой, снова вскочил в седло и, кренясь, рысью направился к зарослям ивняка на берегу.
Они пересекли мост, протрусили по тропинке вдоль реки и скрылись в кустарнике на противоположном берегу. Когда особняк окончательно скрылся из виду, Сент-Ив поработал каблуками — конь стал двигаться бодрее. Таким манером они — ученому приходилось постоянно ерзать в седле, не давая чертову куску кожи сползти, — обогнули сад лорда Келвина и устремились к большаку. Видимо, на твердой дороге старина Бен вспомнил былые, более романтические времена, ибо без всяких понуканий понесся так, что грива его реяла на ветру, щекоча лицо ученого, который, пригнувшись, вцепился в шею коня и чуть свесился влево, как заправский жокей.
Сент-Ив продолжал улыбаться, размышляя о Парсонсе: в этот момент академик, вероятно, попивает чай в гостиной и поминутно спрашивает Хасбро, когда же его хозяин соблаговолит принять гостя. Подозрения растут, пуская все новые бутоны… Какой все же наивный простак!
Седло сползло еще на дюйм ниже. Сент-Ив привстал в стременах и с силой дернул его на место, но без толку: против него ополчилась сама сила гравитации. Правое стремя почти волочилось по земле — ничего не оставалось, как временно прекратить скачку и постараться все же закрепить седло. Ученый натянул поводья и заорал: «Тпру!.. Тпру!» Бен сбавил ход, а затем остановился и потянулся к траве, выросшей на обочине, но тут позади послышался какой-то шум. Не успевший покинуть седло Сент-Ив обернулся и впервые увидел своих преследователей: запряженная четверкой карета выскочила из-за поворота в двухстах ярдах от него и помчалась во весь опор вперед, поднимая клубы пыли.
— Но! — вскричал Сент-Ив, отчаянно дергая поводья. — Пшел!
Конь покосился на него с укоризной: он явно намеревался продолжить поздний завтрак. Но Сент-Ив с таким пылом принялся охаживать упрямую скотину пятками по бокам, дергаясь взад-вперед в болтающемся седле, что старина Бен взвился скаковым жеребцом, едва не сбросив седока на дорогу. Они снова помчались вперед, преследуемые каретой. Седло неуклонно сползало, и Сент-Ив, вцепившись в луку, подтянулся поближе к лошадиной шее. Ветер сорвал с его головы шляпу, а пальто билось за спиной, хлопая как парус.
Оглянувшись еще раз, он с облегчением прикинул, что оторваться от погони им не составит большого труда, если только не подведет седло — в тот момент оно едва не съехало коню под брюхо, и лишь отчаянным рывком Сент-Ив, ухватившись в последний миг за гриву, снова забросил себя наверх и приник к лошадиной шее. Когда Бен стал галопом подниматься на холм, ученый, проклиная себя за то, что все это время возился с проклятым седлом, судорожно вцепился в подпругу, пытаясь отыскать и отстегнуть пряжку — но та оказалась где-то внизу, ниже его бедра, и нащупать ее никак не удавалось. Бен, нимало не заботясь о проблемах седока, несся вперед ровно посредине дороги.
С вершины холма Сент-Ив увидел новую помеху: им навстречу мчался изящно отделанный экипаж. Кучер в ярко-красной ливрее, громко обругав Сент-Ива, так рьяно натянул вожжи, выворачивая на обочину, что едва не отправил свой транспорт в придорожную канаву.
Из окна экипажа тотчас высунулась голова с белыми, как снег, волосами — доктор Фрост, собственной персоной. Увидав, кто, проскакав мимо в сбившемся на сторону седле, стал причиной столь опасного маневра, Фрост буквально глаза выпучил. Прокричал что-то вдогонку, но смысл его сентенций потерялся на ветру. Со всей силы дернув подпругу, Сент-Ив ощутил, как та наконец ослабла, а уже в следующий миг седло ушло из-под него целиком, упало на дорогу, под задние ноги коня. Бен споткнулся, чуть не полетел кувырком — Сент-Ив зажмурился, обхватив его шею, — но благополучно выправился, встряхнулся и, как чистокровный скакун, продолжил путь к хозяйству Бингера.
Брошенный назад поспешный взгляд явил Сент-Иву небольшой дорожный затор: разворачивая лошадей, кучер Фроста своим экипажем перегородил дорогу карете Парсонса. Мешая друг другу, его преследователи вступили в перепалку, немало обрадовав Сент-Ива. Он вообразил праведное возмущение ученого секретаря этим непредвиденным препятствием и не удержался от громкого смеха. Между тем старина Бен, за шею которого ученый крепко держался, влетел в ворота хозяйства Бингера и поскакал прямо к коровнику.
— За мною гонятся, мистер Бингер! — крикнул Сент-Ив, слезая на землю.
— Кто гонится? Неужто опять люди со звезд? — спросил Бингер, дымя трубкой с невозмутимостью человека, толкующего с соседом об овцах.
— Нет, мистер Бингер. Боюсь, на сей раз ученые.
Бингер покивал, хмуря брови.
— Я не особо дружен с наукой, — признался он, вынув трубку изо рта, — уж извините за прямоту. Но я так рассуждаю, профессор: грамотеи бывают двух сортов. Одно дело вы, и совсем иное — всякие прочие…