- А вы разве не поняли?
Она осторожно забрала у него дочь и, уложив на кровать, расстегнула комбинезон.
- И подгузников у вас с собой нету, как я понимаю.
Чёрт. Он совсем ещё не привык заботиться о подобных вещах. Взять с собой то, во что можно переодеть ребёнка, ну или там бутылочку со смесью.
- Нет.
- У меня есть. Остались в сумке. Пара штук. Положила на всякий случай, ну… если бы куда-то ехать пришлось. Чтобы не забыть.
Он кивнул, наблюдая за тем, как Нино быстро переодевает Алину, и испытывая сейчас всё ту же тревогу. Боялся заговорить о том, что случилось ночью, но понимал, что иначе никак.
- Прости меня…- просто сказал он то, что само просилось быть озвученным. Нино замерла на долю секунды, но продолжила свои манипуляции. - Прости за то, что сорвался. Мне просто всё это… очень тяжело даётся.
Нино снова надела на Алину ползунки и, взяв девочку на руки, покачала. Малая лежала спокойно, а вот у самого Германа спокойствия не было ни на грамм. Он попросту не знал, что станет делать, если Нино сейчас скажет, что его не прощает. Ну, или прощает, но на этом всё.
- Мне тоже это тяжело даётся, - тихо проговорила она, присаживаясь на край постели. - И наверное, правильно, что всё случилось именно так.
- Нет!
Он почти что выкрикнул это слово, и Алина вздрогнула.
- Нет, - добавил спокойнее и тише. - Это неправильно. Я хочу, чтобы ты вернулась. И обещаю, что больше такого не повторится. Прости меня, пожалуйста.
Нино молчала, только поджала губы, так и продолжая укачивать малышку. Герман видел, что Алина не спит и также, как и он, цепко смотрит за каждым оттенком эмоций на лице своей няни.
- Я пока не знаю, смогу ли, - пожала плечами Нино, поднимая на него взгляд. В огромных карих глазах он увидел то, что испытывал и сам - огромную усталость.
И Ильинский сделал то, чего ему так желалось. Просто подошёл к ней, присел на корточки и, поймав взгляд Нино, проговорил:
- Я понимаю. Я тоже очень устал. И очень хочу, чтобы мы все втроём попробовали начать снова. Поэтому сейчас мы с Алиной уйдём, но я очень надеюсь, что уже завтра ты снова будешь с нами. Можем отправиться куда-нибудь отдохнуть. Пока уезжать нам далеко нельзя, но мы что-нибудь придумаем.
Он поднялся и, наклонившись, забрал у Нино малышку. Принялся неловко натягивать на неё комбинезон, понимая, что ему совершенно не хочется уходить из этой комнаты, но в то же время осознавая, что это единственно верное, что сейчас можно сделать.
Нино молчала. Не произнесла ни слова, когда он обувался в прихожей, прощался с её мамой и выходил из квартиры. Только закрыла за ними дверь, так ничего и не сказав.
И наверное, это было правильно.