Сага о Хродвальде

Хродвальд все же не зря гарцевал на Черноспинке, рискуя поймать стрелу в лицо.

Этого хватило для того, чтобы люди Гудмунда смотрели только на него. Поэтому те, кто вышел из ворот Херверстадира, подобрались к врагам со спины незаметно. Хродвальд узнал того, кто вышел из Херверстадира первым. Да и трудно было его не узнать — здоровый как дом, в черных медвежьих мехах поверх добротной кожаной брони и старом шлеме Хродвальда, с огромной дубиной на плече — кто бы мог это быть, как ни Клепп? Клепп подобрался сзади к молоденькому лучнику, который как раз целил в Хродвальда, и обрушил свою дубину бедолаге на затылок. Легкий кожаный шлем лучнику не помог, его череп смялся, как брюква под конским копытом, один глаз выпал из глазницы, и повис на щеке. Удивительно, но перед тем как упасть, парнишка смог развернуться и посмотреть на своего убийцу. Клепп небрежно смахнул его с дороги ударом щита, и пошел дальше. Ярл закатил глаза и недовольно покачал головой. Сразу видно, бывший раб. Ему надо было убить Гудмунда! Змее надо отсекать голову!

К счастью, остальные были не так тупы как Клепп и бежали прямиком к Гудмунду, но тот словно почуял их и закричал своим людям. Те смешались, остановились, сломав строй. Гудмунд юркнул в самую гущу своих воинов. Как трус. Как умный трус.

— Руби их! — заорал Хродвальд своим хирдманам и в этот раз проследил, чтобы те хотя бы начали движение вперед. После чего пристроился рядом. Лошади медленно пошли вперед, явно не горя желанием приближаться к вооруженным людям.

— Быстрее! — понукал своих всадников Хродвальд, и они медленно набирали скорость.

Впереди уже началась сеча. Может в Херверстадире было и мало мужчин, но мужества в них было больше, чем во всем том сброде, что привел Гудмунд. Хродвальд увидел, как ему показалось, саму Хервер. Хоть её лицо и было закрыто полумаской изукрашенного шлема с кольчужной бармицей до самой груди, только она одна, на памяти Хродвальда, умела так ловко метать топоры. Один за другим маленькие боевые топорики, хищно блеснув острыми лезвиями, вонзались в спины и лица. Поднялся гвалт, перекрываемый воплями раненых. Люди Хервер от неё не отставали — вот один, с расстояния в десять шагов, с силой метнул свое тяжелой копье, и умудрился всадить его в грудь самого рослого и лучше других одоспешенного воина Гудмунда. Тот обмяк, и повалился вперед. Упасть ему не дало торчащее из груди древко копья, и он так и остался стоять на коленях, безвольно свесив руки и склонив голову.

В следующую секунду, случилось сразу две вещи. Хродвальд заорал, и ударил Черноспинку пятками, отчего уставшая лошадка перешла в галоп, буквально за десяток прыжков добравшись до врагов. Хродвальд очень боялся, что остальные хирдманы не последуют его примеру, и потому не стал смотреть на них. Не хотел расстраиваться.

В этот же самый момент Хервер со своими людьми вломились в строй людей Гудмунда, и те шарахнулись от них, как от огня, закрываясь щитами и выставив копья.

А Клепп умудрился отбиться от остальных и остаться в одиночестве против многих врагов. Сейчас страшно ревел, размахивая дубиной. Его обходили с разных сторон сразу трое. Хродвальд прикинул привычным взглядом — убьют. Ну, сам дурак.

И тут, перекрывая и вопли раненых, и боевые кличи, и утробный рев Клеппа, пронесся с низким гулом, так знакомый Хродвальду зеленый колдовской снаряд в форме черепа с оскаленной клыкастой пастью. Пролетев над головами остальных, черное проклятье, словно пес, раскрыло пасть и вцепилось в Гудмунда. Тут же исчезнув в яркой вспышке.

Визг Гудмунда, должно быть, был слышен даже на Торвальдстадире.

Люди Гудмунда растерянно смотрели на него, а Гудмунд оплывал, как брошенная в огонь фигурка из воска, роняя на землю волосы, и глаза. И даже когда его череп практически обнажился, Гудмунд все еще продолжал орать.

К счастью, Хродвальд этого не видел, он был занят.

Черноспинка ударила грудью растерянного мужичка с очень старым и изрубленным щитом, и тот с визгом улетел в сторону, как брехливый пес улетает от пинка. И тут Хродвальд обнаружил, что вокруг враги. И он бешено заработал мечом, вкладывая все силы, не надеясь на передышку.

Меч подаренный Брагги, был хорош. Хродвальд конечно старался рубить им так, как и надлежит рубить мечом — отсек у плеча не защищеную доспехом руку глупца, палявшигося на Гудмунда. Зевака остался без щита, выпустил оружие и упал на землю, хватаясь за культю. Хродвальд уже полоснул по лицу второго, который похоже так и не понял откуда перед ним взялся всадник, и даже не успел поднять свой щит. Но не всегда все идет так, как нужно. Третьего хродвальд рубанул прямо по укрепленному стальными пластинами шлему — этот все сделал правильно, и успел закрыться щитом. Но меч, сработанный в кузнице Брагги, не подвел, и прорубил шлем до самого носа, убив ратника наповал. Хродвальд понял это, почувствовав как резко потяжелел его противник, как обмяк он на клинке, и потянул его книзу. Меч застрял, и Хродвальд едва не упал, силясь выдернуть клинок. Его перетянуло на правый бок Черноспинки, и ярл раскорячился, как застрявший между лодками пьяный рыбак, отчаянно цепляясь левой рукой за седло. Черноспинке это не нравилось, и она металась, таская за собой связанный с ней через Хродвальда, труп. Хродвальд улучшил момент, спрыгнул с Черноспинки, упер в труп правую ногу, и начал высвобождать меч, потихоньку расшатывая его, как застрявший в деревянном чурбаке колун. И тут его ударили копьем прямо в шею. Вернее, почти ударили, в последний момент Хродвальд, как тысячи раз в боевой игре, успел перехватить свободной рукой копье, и отвести его в сторону. Копье держал мужик в добротном кожаном доспехе со щитом, закинутым на спину. И судя потому, как он ловко переступил и выкрутил копье из руки Хродвальда, мужик был тертый. Но прежде чем он успел повторить атаку, в его горло воткнулось другое копье. Хродвальд проследил за древком, и увидел того самого наемника. Хродвальд запомнил это, и теперь, пользуясь тем что он не один, смог сосредоточиться на освобождении своего меча. Расшатать его не получалось, потому что у трупа, в котором клинок засел, была сломана шея. Видимо постаралась Черноспинка, когда гарцевала вокруг. Труп вывалил язык из наполовину разрубленного рта, и таращил из под шлема выпученные глаза, словно издевательски смеялся над Хродвальдом. Хродвальд опрокинул его на спину, но его лицо, смяв в складки кожу шеи, оказалось сверху. Ярл наступил прямо на наглую рожу, поднатужился, и наконец выдрал свое оружие из черепа врага.

— Ага! — радостно воскликнул Хродвальд, воздев меч.