— Обними меня? — спрашивает она вместо этого мягким и уязвимым голосом.
У меня болит сердце.
Расстилая простынь, я присоединяюсь к ней на диване, ложась рядом с ней. Здесь уютно, но она обнимает меня и кладет голову мне на грудь. Мои руки ложатся ей на талию, и она утыкается носом в мою шею.
Это гребаный рай. У меня не было такой близости ни с кем уже много лет. Ее запах смешивается с моим, и я умиротворен.
Моя грудь урчит, мурлыкая для нее, и она вздыхает в моих объятиях.
— Я бы хотела, чтобы так было всегда, — шепчет она.
Я сглатываю и протягиваю руку, чтобы погладить ее по волосам.
Я мог бы заниматься этим с ней вечно. Черт бы побрал все остальное.
Поэтому я прикусываю язык и целую ее волосы вместо того, чтобы выложить все, что у меня есть о ней.
— Почему ты на самом деле оказался в городе? — спрашивает она после нескольких минут молчания. Я думал, что она заснула, и был доволен, чувствуя, как ее грудь поднимается и опускается рядом с моей всю ночь.
Я играю с прядью ее волос, мои пальцы перебирают пряди. — Нас попросили расследовать передозировки, — объясняю я, глядя в потолок. — Это довольно скучная чепуха. Но мы допрашивали кое-кого неподалеку отсюда, и я хотел проведать тебя. И спросить тебя о твоей подруге.
Ее дыхание затихает, и внезапно усиливается запах. — Ну, из этого ничего не вышло, — бормочет она мне в грудь, издавая горький смешок.
Моя хватка вокруг нее крепче. — Я не уйду, пока мы не сделаем этого, — обещаю я ей. — Я не уйду, пока ты не предоставишь мне всю информацию, которую знаешь об Эйприл. Даю тебе слово.
Она вздыхает, и ее дыхание снова становится ровным. — Спасибо, — шепчет она. — Я бы хотела поговорить о ней утром. Сегодня… слишком много всего.
Я еще раз целую ее волосы, и она вздыхает мне в шею. — Конечно, — говорю я.
Я сделаю все, что она захочет, внезапно осознаю я. Я брошу все остальные дела. Я уйду из бюро ради нее.
— Передозировка? — повторяет она, вытаскивая меня из спирали.