— Суд решил, что твоя предвзятость стала настоящей причиной убийства искинов, и именно ты убедил остальных использовать «нулевой протокол».
— Насколько я помню, это было не так.
— Неважно. Все знали, что ты нажал кнопку, убившую восемь искинов, остальное не имело значения, потому что «права ИИ» были в топе общественных трендов. «Жизни искинов важны», и всё такое. Признаю, отчасти ты стал ритуальной жертвой в этом дискурсе, люди откупились тобой от своей совести, стыдясь того, что столетиями относились к ИИ, как к бытовой технике…
— И какой штраф мне вписали за порчу восьми искинов? Больше, чем за восемь тостеров?
— Пожизненное. С отработкой ущерба.
— За восемь человек дали бы меньше.
— Такой был политический момент.
— Так я, получается, в бегах? Или что? Каков мой статус?
— Ты осуждён в земной юрисдикции, «Форсети» вне её, так что даже не скажу вот так сразу. Надо консультироваться с юристом.
— ИИ-юристом?
— Разумеется.
— Тогда лучше не надо. А каков, кстати, статус «Форсети»?
— ИИ-автономия, распространяющаяся на всю систему. Своего рода отдельное государство. Ни земные, ни космиковские институции тут не действуют. Система закрыта для посещения без согласования с советом искинов.
— Не слишком ли много хлопот, чтобы спрятать одну карликовую планету?
— Заткнись! — зашипела на меня бывшая. — Не вздумай брякнуть что-то такое при ком-нибудь!
— А то что?
— А то «палачу Форесети» вынесут новый приговор. И приведут в исполнение. Запрет на смертную казнь тут не работает тоже.
— Ах, как страшно, — равнодушно ответил я. — Я почти покойник, забыла?
— Вот и не лезь в дела живых, — отрезала она. — Как же было хорошо, пока ты отбывал пожизненное в капсуле! Был полезный член общества и не выносил никому мозг. Благодать!
— Так вы с Катей были моими тюремщиками? Какая прелесть…