— Ну делать нечего, — вздохнула Марина, — удовлетворимся карусельками.
А ровно в шесть вечера плюс-минус пара минут мы выходили из метро Спортивная, милиции, конечно, сюда море согнали, не только из столицы, а и со всей округи наверно. До Дворца спорта Лужники надо было топать примерно с километр от метро.
— А это что? — показала Марина налево на огромную чашу.
— Это футбольный стадион, нам туда не надо, — ответил я, — вот когда у нас чемпионат мира по футболу случится, тогда мы и сюда зайдём, а пока нам направо.
— А что, у нас и чемпионат мира будет?
— Обязательно, — твёрдо заверил её я, — но попозже.
А когда мы стояли уже в очереди на шмон, я краем глаза заметил что-то очень подозрительно знакомое справа. Обернулся и увидел ухмыляющуюся физиономию товарища Жмени…
Фил Эспозито и Пол Хендерсон
Фил Эспозито и Пол Хендерсон
Закрыл глаза и потряс головой. Когда снова открыл, никаких Жмень в поле зрения не обнаружил… будем считать, что почудилось.
— Ты чего, — толкнула меня в бок Марина, — с тобой всё в порядке?
— Да, Мариночка, — быстро ответил я, — всё окей, как говорят в Канаде. Просто накатило что-то… это бывает.
— У меня в сумочке нашатырь есть — надо? — никак не хотела успокаиваться она.
— Давай, — не отказался от предложенного я, — не помешает.
Резкий запах гидроксида аммония быстренько прочистил мне мозги, я сказал «спасибо» и отправил пузырёк обратно в маринину сумочку.
— Точно всё прошло? — продолжила она расспросы, — может в сторонку отойдём, там передохнёшь?
— Да не, — откликнулся я, — всё, что было, то прошло, как говорит София Ротару.
— Что-то я не помню такого у неё, — растерянно ответила Марина.
— Ну как же… «было-было-было и прошло, оооо, оооо», — процитировал я и тут же вспомнил, что это где-то конец 80х годов, слова Шаброва, музыка Матецкого, надо исправлять ситуацию. — Новая совсем песня, ты просто её не слышала.
— Да, наверно, — откликнулась Марина, по-прежнему недоверчиво сканируя моё состояние, — мы уже до контроля добрались, сможешь спокойно его пройти?