Алиска ответила — скромно, неумело, но весьма и весьма горячо. А потом обоим стало неловко. Лисенок что-то там сказала (он даже четко не расслышал, что) и убежала. И после этого несколько дней пряталась от него по углам, стараясь как можно меньше пересекаться. И краснела, только встретившись с ним взглядом. Елис ее не торопил. Одной своей цели он достиг — девушка даже не вспоминала про Илью.
Он дал ей неделю. А через неделю подкараулил и признался, что она ему нравится. И в свойственной себе манере заявил, что она может, конечно, делать с этим признанием, что угодно, вот только выхода у нее нет. Рано или поздно она в него влюбится. Уж он-то постарается.
Кажется, его тогда обозвали дураком. Или идиотом. Или еще как-то, куда более красноречиво. Он этого не запомнил. Зато в памяти отпечатались блестящие глаза Алиски и губы, которые так и норовили расплыться в улыбке. Однако она, конечно же, послала его. Далеко и надолго. Как она думала.
Крепость пришлось осаждать целый месяц. И что тогда только не творил Елисей. И цветы подкидывал, и записки, и подарки дарил. Подкарауливал ее, когда она куда-то собиралась с подружками. Однако сдалась Лисенок только после того, как он притащил билеты на концерт ее любимой группы. Билеты мало того, что стоили на тот момент больших денег, и ему пришлось договариваться с отцом, так их еще было практически невозможно достать. А уж в вип-сектор, да еще и пропуском на автограф-сессию и за кулисы… В общем, после такого крепость по имени Алиса приоткрыла ворота.
Конечно, «отношения» у них были вполне себе детские — дразнилки и гуляния за ручку. Ну и поцелуи, куда же без них. К большему Алиса пока не была готова, а Елис свою вредную принцессу не торопил. Не сказать бы, что ему не хотелось, вот только он же ее любил. Если любишь — можно и подождать. У них же еще вся жизнь впереди! Как он тогда думал.
А потом случился одиннадцатый класс и подготовительные экзамены. И, хоть они и старались видеться при любой удобной возможности, но времени друг на друга становилось все меньше и меньше. У обоих репетиторы, подготовка к ЕГЭ, Профильные экзамены у них были разные, как и профессии. И Елисей с трудом, но начал осознавать факт того, что дальше-то они учиться вместе не будут. И что тогда? Как его Лисенок будет без присмотра? Она же красивая, вдруг там, в новой жизни ей приглянется кто-нибудь более классный, чем он сам?
Керн никогда не страдал заниженной самооценкой, но тут он невольно начал сомневаться. И страшиться. Потому что своей жизни без Лисенка он представить не мог. И любая деталь начинала играть на руку его сомнениям.
Вот тут-то и случился этот практически судьбоносный разговор с Максом Клетовым, который себе Елисей не может простить до сих пор. Если бы не он, сейчас все могло бы быть иначе.
Макс в ту пору менял девчонок постоянно. Даже не как перчатки — те он благополучно не носил, считая, что это не пристало такому крутому парню, как он. А девчонки были только рады на него вестись. Каждая из них считала, что исправит такого бабника, как Макс.
Впрочем, на Елиса тоже поглядывали. Красивый, обаятельный, богатый. Многие хотели бы, чтобы обратил на них свое внимание. Даже глазки строили. Вот только Керн никого не замечал, кроме своего Лисенка.
Такие разные, они все равно дружили. И в те дни, когда Елис был свободен, а вот Алиска нет, они встречались с приятелем. Однако в этот раз Макс, — по-видимому, решил поговорить более откровенно:
— Слушай, вы с Озеровой так за ручки и держитесь, что ли? — он заржал. — Лис, это уже не прикольно. Тебе восемнадцать уже, твоей Алиске уже через неделю, а вы все как дети. Неужели не хочешь?
Вопрос был не в бровь, а в глаз. Вот только Елис не представлял, как вообще на это можно уломать девушку. Нет, уломать-то, конечно, можно, и легко. Но это же его Лисенок, он просто не готов заставлять ее делать то, к чему она не готова. Он что, дебил, что ли? Ему эти отношения гораздо дороже, он и подождать может.
— Макс, это не твое дело, — жестко произнес Елисей, намекая, что в этот раз приятель переступил все границы. Однако тот словно и не слышал, как-то пошло усмехнулся, а потом заржал:
— Да ладно тебе, Керн, что засмущался-то? Или, может, тебе девочек подогнать для тренировки?
— Клетов, отвали, — послал его Елис. На самом деле фраза прозвучала куда более нецензурно, однако и она не могла его остановить. Друг продолжал издеваться:
— Слушай, малыш, да ты, оказывается, каблук. Совсем тебя Озерова загнала. Самому не стремно? — и он смотрел на него как-то очень уж ехидно. Так, что Елису стало некомфортно. Он знал, чувствовал, что прав. Однако слова Макса легли на благодатную почту червячка его сомнений, а приятель продолжал добивать:
— Или тебе слабо соблазнить собственную же девчонку, Керн? Что же ты за мужик.
— Ничего мне не слабо, — сухо ответил Елисей. И вот тогда он попался. Но это он понял уже сильно позже после всего произошедшего. А тогда попался на провокацию того, кого считал своим другом.
— Ну а раз не слабо, то докажи? — подмигнул ему Макс. — А то че ты как дебил. Затащи уже свою девушку в постель, не будь лохом. Или тебе слабо?