В кладовую влетели ещё люди.
Вспыхнул свет. Послышались вскрики, топот…
– Так ты всё-таки обратился к своим коллегам? – догадалась я и встала.
Громила и его дружок лежали на полу. Руки у них были на затылке. Трое в штатском проворно обыскивали их. Ещё двое в камуфлированной форме и в масках стояли вдоль стены с автоматами наперевес…
– Какие люди! – воскликнул мужчина в ветровке, переворачивая громилу на спину, и назвал его имя: – Гражданин Лопатин Игорь Петрович!
Его дружок схватил Громилу, которого, как оказалось, зовут вполне мирным и совсем обычным именем Игорь, за шкирку и потянул вверх. Перебирая ногами и морщась, Лопатин быстро встал.
– Гражданин Лопатин! – позвал Громилу мужчина в ветровке.
Дождавшись, когда Лопатин посмотрит на него, он показал рукой на пакет с белым порошком, вставленный под блок с выключателями и спросил:
– Это ваше?
– Чего?! – протянул Лопатин.
Какое-то время я смотрела на свёрток, пытаясь понять, отчего он так завораживает и притягивает мой взгляд. И тут меня накрыла волна жара. Такая, словно я стояла у мартеновской печки, и тут неожиданно открыли заслонку… Я вдруг узнала пакет. Более того, догадалась, с какой целью Лопатин всё подстроил таким образом, чтобы я подержала его в руках.
– Его! – почти закричала я и пояснила: – Он мне точно такой давал в машине!
Глава 4
«Надо узнать у Никиты, что он думает по поводу зеркального потолка», – лениво подумала я.
Мысль возникла на фоне воспоминаний об одной из моих встреч. Он был лётчиком. Летал на «Аэрбасе». Снял меня в одном из клубов. Я обратила внимание на то, что этот мужчина почти не пьёт. Как его звали? Не помню, хоть убей. Тогда, сразу после секса, я пыталась выпытать у него, правда или нет, что они в полёте трахают стюардесс. Не знаю, зачем мне это было надо? Он лишь улыбался. Ещё этот лётчик запомнился тем, что сразу и без обиняков надел презерватив.
Я лежала на спине поверх одеяла с закрытыми глазами и пыталась представить себя со стороны. Такой, какой увидит Никита, когда войдёт.
«А когда я брила подмышки?» – Пронзивший сознание вопрос заставил открыть глаза. Я подняла руку и тронула кожу. Что за паника? Только вчера. Просто день был до того насыщенный, что кажется, будто прошла целая вечность. Прежде чем снова предаться неге ожидания, я провела пальцами по зоне бикини, тронула кружево трусиков и вдруг подумала, что их нужно снять. Точно! Под струями воды в Никите окончательно проснётся полицейский. Он хоть и уволился, но не переставал говорить, что это состояние души. Поэтому однозначно, в спальню он вернётся с массой новых вопросов и станет рассуждать о проведённой у меня в офисе операции. Трусики сейчас будут лишними. Надо сделать так, чтобы сразу и без прелюдий набросился. Уже и время поджимает… Я ощутила, как из меня что-то вытекло. Хотя и так понятно что…
«Господи! – мысленно простонала я и задалась вопросом: – Неужели стресс так влияет на либидо? Или это только у меня? Какого чёрта он попёрся после меня в душ? Не мог раньше? Издевается? А может, считает, что нужно помариновать?»
Я уже перестала контролировать дыхание. Оно стало глубоким и прерывистым. Воздух будто бы застревал где-то в лёгких, а потом с шумом вырывался через приоткрытый рот. Губы стали сухими. Я провела по ним языком. Он стал шершавый! Мне вдруг стало страшно. А что если сейчас Никита почувствует, что у меня во рту пересохло? Я резко перевернулась на бок, ощутив, как между ног всё стало скользким. Воды на тумбочке как назло не оказалось. На кухню бежать поздно. Щелчок дверей пронзил позвоночник. Я снова падаю навзничь и жду. Как долго тянется время! А может он просто подошёл бесшумно? Я раскрываю глаза и упираюсь взглядом в его оголённый торс. Как он хорош! Нет, Никита не был качком. Напротив, его тело выдавало в нём интеллигента. Человека умственного труда, но который может за себя постоять. Рельефный пресс, круглые плечи давали намёк на то, что он любитель позаниматься по случаю в спортзале. Но не более. Никита не относился к фанатам штанг и другого металлолома. Как он эротичен с обмотанным вокруг бёдер полотенцем! Я судорожно выдыхаю.
Один шаг, и Никита становиться на колени у кровати. Сумасшествие! Это больше никак не объяснить. Я горю настолько сильно, что без слов запускаю пальцы в его волосы, и мои губы встречаются с его. Он с жаром отвечает на мой призыв, прижимая меня теснее и наползая сверху. Странно, но я никогда не чувствую его тяжести…