«Ну и пусть! – подумала я, и оправдала свой тон в собственных глазах: – Не будет стулья ронять! Корова!»
От этих мыслей стало весело. К худосочной и маленькой Вике, уж точно не подходило такое определение. Воображение тут же нарисовало корову. Она была тощей, но отчего-то гламурно розовой и в очках. Из-за них, и без того большие глаза Вики, казались огромными. Зато вымя походило на гроздь детских сосок.
Я пронеслась в кабинет, чтобы не выдать своего настроения. Хотя, на самом деле, я всегда пробегала мимо Вики, опасаясь оказаться застигнутой врасплох какой-нибудь вводной. Я ещё не совсем комфортно чувствовала себя в роли руководителя и, что греха таить, побаивалась подчинённых. Нет, давать указания, например, прислуге в доме было для меня в порядке вещей. Хотя тоже, получилось не сразу. Ведь сама я, что говориться, из народа. До сих пор улыбаюсь, когда вспоминаю свой первый в жизни день в качестве хозяйки дома. Было это давно, ещё до моего неудавшегося брака. Тогда меня представили горничной, поварихе и водителю, которым вменялось выполнять мои указания и прихоти. Будучи девушкой не робкого десятка, я всё равно долго избегала руководства персоналом и всё старалась делать сама. Пока не взбунтовалась повариха. Пышногрудая тётка с добродушным лицом, после того, как я в очередной раз взялась готовить себе на кухне омлет, стала умолять не оставлять её без работы. Тогда я уже подозревала, что горничная тайком переправляет кровать. Пришлось пойти им на встречу. По сути, я сделала одолжение. Но, даже войдя в роль, я ещё долго краснела как рак, когда требовалось приказать, например, водителю подать машину или потребовать у прислуги кофе.
Сейчас, уже в должности руководителя я чувствовала себя не в своей тарелке. Знала, пройдёт. Притрусь, освоюсь и привыкну. А пока будет лучше, если дам понять, будто сильно занята. Если есть что-то серьёзное, сама зайдёт в кабинет. Для этого она и секретарь.
Нанятая за символическую плату уборщица из числа граждан ближнего зарубежья, встретила меня полным недоумения взглядом. Она всегда удивлялась, когда видела меня. А, может у неё просто такое лицо? Сейчас, стоя с тряпкой в руках у окна, она тихо поздоровалась и, словно робот, стала тереть журнальный столик.
Вот это как раз моё! Эту вотчину я освоила с лихвой, разбавляя когда-то полные скукоты дни уже в доме своего бывшего. Господи, как давно это было!
Наслаждаясь собственным телом, грациозно виляя бёдрами, чем сама себе напоминая породистую лошадку, я подошла к окну и провела пальцем по пластику подоконника. Медленно поднесла руку к глазам, одновременно ощутив спиной взгляд азиатки. Пальчик был чистым. Я присела и тронула решётку батареи. То же самое. Я выпрямилась и оглянулась. Мы встретились взглядами. Я госпожа и она, раб. Я тепло, но едва заметно улыбнулась ей. Я должна была одарить женщину добрым взглядом. Но теперь должна всё равно найти изъян в её работе, иначе я плохая хозяйка и просто не вижу пыль и грязь.
– Гуля, – позвала я её и показала взглядом на шкаф.
– Что? – спросила она тихо.
– Нужно убрать пыль с книг, – объяснила я и с назиданием предупредила: – Если они за стеклом, это не говорит о том, что там чисто…
С чувством выполненного долга, я прошла к столу, плюхнулась в кресло и подвинула к себе еженедельник. Пометок никаких оставлено не было. В принципе, с Олегом я была на связи. Стала просматривать почту. Вернее два конверта, принесённых со слов заместителя курьерами с разрывом в день. В первом оказался договор на оказание услуг экологической экспертизы, во втором счёт на оплату коммуналки. Оба конверта были вскрыты, и на них стояла роспись заместителя, отчего я сделала вывод, что он уже принял меры по этим вопросам.
Гуля словно тень возникла сбоку.
Я уже забыла о её присутствии, отчего вздрогнула.
– Надо к тебе колокольчик привязать, – пошутила я, не отрывая взгляда от записи.
Как водится, женщина не поняла и поинтересовалась:
– Зачем?
– Шутка, – пояснила я и спросила: – Что-то хотела?
– Идти надо!
– Иди. Но завтра займись книгами.
– Хорошо.