Странно всё это. Макс сел на мокрую лавочку, даже не поморщившись от холода деревянных плашек. Дождь едва капал.
Нет, ну странно, правда же. Паспорт отдала. Денег не дождалась. Зачем? Почему? Где логика? И откуда это нелепое чувство разочарования? А, впрочем, баба с возу – кобыле легче. И три тысячи сэкономил.
Макс поднялся со скамейки. Ладно, это всё уже в прошлом и пустяки. Главное, он дома. И сейчас кое-кто будет перед ним извиняться. Потом еще раз извиняться. А потом кое-кто упакует свои вещи и свалит из его квартиры. Но это уже – завтра. На ночь нет никакого желания скандал устраивать. Сейчас – горячая ванна, ужин и минет. Да, именно в такой последовательности.
– Наелась?
– Да, мам, спасибо, – Кира отодвинула тарелку с остатками противоречащего всем нормам здорового питания позднего ужина.
– Слушай, Кира… – Раиса Андреевна забрала тарелку, заменила ее чашкой. – Зелёный?
– Угу.
– Так вот, Кирочка… А что тот молодой человек в машине? Максим, кажется?
– У него дурацкое имя – Максимилиан. Да высадила я его у подъезда, денег… Деньги он сразу дал. Так что всё ОК.
– Телефонами обменялись?
– Мама!
– Что «мама»? Ты же сама сказала: архитектор, холостой, симпатичный…
– Симпатичный – это он сам про себя так сказал!
– Так что, урод?
– Нет, в принципе. – Кира пригубила чай, вздохнула. – Обычный. Нормальный. Глаза зелёные.
– Во-о-от! Глаза рассмотрела! Значит, понравился.
– Ничего он мне не понравился. И у него девушка есть.
– Девушка – не стенка. Отодвинуть можно.
– Мама, ты…
– Что «я»? – Раиса Андреевна встала за спиной дочери, принялась легко массировать ей плечи. А потом наклонилась и заговорила негромко, в темноволосую макушку: – Кирюш, у тебя тридцатник не за горами. В твои годы у меня ты уже в школу ходила.