— Ни за что, — покачал Артем головой. Он сидел спереди на пассажирском, а его водитель молча смотрел на дорогу. — На днях устроим встречу у вас, сейчас это самое безопасное место. Если не вырвать глотку Стекольникову, нас так и будут продолжать шпынять. Мы не закрыли здесь колонию, всем нравится именно этот город, это место. Но лучше, чтобы девочки были в безопасности, пока все не решится.
Я с ним согласился. Зет подкурил мне, и я затянулся горьким дымом, словно мне дали кислородную маску. Я курил когда-то много лет назад, но привычка хвататься за сигарету при любом стрессе, как я считал, должна была остаться в прошлом. Примерно семьсот лет назад. Но сейчас это меня немного успокоило, хотя второй рукой я крепко держался за чип, пока Артем показывал водителю нужный поворот.
Машина затормозила возле наших степеней, так что мы с Зетом открыли двери.
— Будьте на связи, — махнул нам колонист, и мы, кивнув, выскочили на улицу.
Пришлось немного побегать, системники занимались тем, что отлавливали жителей Чрева, дежуря около ступеней. И я невольно вспомнил первый раз, когда я оказался невольным свидетелем облавы. Тогда это было страшно, а сейчас я понимал, что голыми руками разорву любого из них, если сильно прижмут. Помню, тогда мы убежали через мусорные баки — сейчас я перерубил бы этих ублюдков. Даже медпомощь, которую направили к Лису, ничего не изменила для меня. Я вообще изменился внутри. Казалось, моя душа обрастала налетом ненависти, черным, пускающим корни все глубже.
Спустившись, мы, наконец, бегом направились к конуре. Парни уже ждали нас, пропуская внутрь и крепко запирая дверь. Я не успел даже отдышаться толком, как Лука порывисто меня обнял.
— Мы подумали, ты умер, — сказал он.
— А я подумал, что умер ты, — я хлопнул его по спине, отстраняясь и доставая чип с маниакальным видом. — Это мне дал босс Шахтов. Зоя у них.
Мы притащили ноут Лиса, который, кстати, уже лежал в своей комнате под капельницами. Его оперировали почти все то время, что меня не было. Медики сказали, что без операций он был умер, так что обмен вышел равным. Мне не было жаль Алису, которую, вероятнее всего, ждала участь инкубатора. Так ей и надо. Но на деле же никто не обещал, что Лис вообще проснется. Да, его сердце бьется, но он потерял слишком много крови. Ее ему перелили, у них с Никифором оказалась одна группа крови. Но без больниц и должного оборудования никто точно не мог сказать, что с ним будет.
Пока Ким настраивал показ видео с чипа, я заговорил, обращаясь к нашему лидеру:
— Мы должны найти родителей Лиса.
— С ума сошел? — нахмурился Снежок, едва не подавившись конфетой. — Няшненькая у тебя идея, однако. Они запрут его.
— А здесь он умрет, — неожиданно согласился со мной Никифор. — Мы сделали все, что могли, но теперь нужно сохранить его жизнь.
— Да он лучше бы умер, чем отправился к ним! — рыкнул на нас безумец, кривя лицом. — Мы должны уважать его желания!
— Поругаемся об этом позже, — прервал дискуссию Ким, выводя на экран видео. Он занес руку над пробелом, осматриваясь. — Я включаю?
— Давай… — шепнул я, сжимая кулаки.
Началось видео, на котором сначала было видно только лицо жирдяя крупным планом.
— Ребятишки, привет, — он помахал нам, словно старым друзьям. — Есть проблемка, так что я предлагаю её решить так, чтобы всем было выгодно.
Он отодвинулся, демонстрируя железный стол, на котором лежала Зоя. Она смотрела в камеру огромными напуганными глазами, полными слез.
— У меня есть ваша подружка, вы ведь хотите её вернуть? Не думайте над моим предложением слишком долго, а то нечего будет возвращать, — он обошел стол, хватая Зою за лодыжки и растягивая на столе. Она кричала, вырывалась, пыталась боднуть мучителя. Но тот с силой ударил её по лицу, заставляя обмякнуть. Но сестра оставалась в сознании, все ещё пытаясь сопротивляться, но уже едва-едва шевелилась. Жирный стянул с нее штаны, приспуская свои. По столу он притянул девушку к себе, разводя её ноги.