— Трудно не поверить в это, когда твое тело дрожит, и если бы я не держал тебя, ты бы, скорее всего, упала на пол.
— Боже, я ненавижу тебя, — говорю я с дрожью.
— Я приму это как комплимент, поскольку ты только что испытала оргазм в результате того, что я трахал тебя языком. — Он уткнулся головой в мою шею, пока я брала себя в руки. — Спасибо, что позволила мне поиграть с твоей киской сегодня вечером и принесла десерт. — Он целует меня в щеку. — Пора тебе нянчиться с детьми.
Я смущенно отворачиваюсь, когда он отстраняется.
— Спасибо за… ужин. — Я прочищаю горло. — Думаю, увидимся завтра утром.
— Увидимся.
Он не целует меня снова и не делает другого шага, пока я выпрямляюсь, беру сумку и направляюсь к двери с таким количеством мыслей, проносящихся в голове.
— О, подожди, — наконец говорит он, когда я уже собираюсь выйти.
Я оборачиваюсь, и он протягивает мне тарелку, полную пирожных.
— Десерт. Детям понравится.
Мой телефон пищит.
Черт!
— Понравится. Спасибо. — Я выбегаю из дома и добегаю до крыльца одновременно с ней.
Что, блять, случилось?
Клаудия опоздала на два часа, чтобы забрать детей.
Ничего удивительного.
Она высадила их без обеда в животе, поэтому я отвела их в закусочную. Когда мы вернулись ко мне домой, они съели по пирожному каждый, а потом я полностью перешла в режим родителя. Поскольку Глории четыре года, ей нужно больше внимания, чем Трею. Я искупала ее, а потом почитала ей сказку, прежде чем она заснула в спальне. Трей перебрался в гостевую комнату с большей кроватью и умным телевизором.
— Ты закончил домашнее задание? — спрашиваю я, входя в гостиную.
В его руке стакан молока, а на столе рядом с ним лежит пирожное.