Он смотрит на меня с интересом.
— Ты хочешь сказать, что он разозлился на тебя за то, что ты играла со своей киской? — Он ухмыляется. — Черт, я думал, что я собственник.
— Не говори так, — ворчу я, желая поскорее уйти от этого разговора. К сожалению, я уверена, что не смогу даже слезть с табурета, не упав на лицо.
Он хватает салфетку и приводит себя в порядок.
— Значит, он называет тебя изменщицей за то, что ты сама себя трахнула?
Я отвожу взгляд.
— Да.
Половина его тела сползает с сиденья, когда он придвигается ближе.
— Не могла бы ты рассказать подробности того, что произошло, чтобы я мог определить, прав ли он?
Я прижимаюсь к нему в его собственном пространстве.
— Я рассказала тебе подробности.
— Ты ни хрена не рассказала мне подробности. Это было с твоей рукой? Секс-игрушкой? — Он откидывает голову назад и стонет. — Черт, это сделает мою ночь.
Я поднимаю руку вверх, когда румянец смущения заливает мои щеки.
— О Боже, я не буду рассказывать это тебе.
Он проводит языком по своим губам.
— Ну же, — умоляет он. — Дай моему воображению что-то приятное, о чем я смогу думать, когда буду сидеть дома с рукой вокруг своего члена.
Боже мой.
Я закрываю глаза и тяну за воротник своей кофточки, внезапно сгорая.
Он говорит, что будет дрочить на все, в чем я признаюсь?
— Я не расскажу тебе никаких подробностей. Я не хочу вести с тобой непринужденный разговор, тем более о моей сексуальной жизни. — Я пихаю его плечом. — И не говори при мне о том, что у тебя рука на члене.