Станция «Радость»‎

Я появился на свет и вырос в небольшой деревне. Если не учитывать около пяти оставшихся пожилых женщин, её можно назвать практически заброшенной. Всю жизнь я думал, что мне повезло, что я не вырос там, иначе, вероятно, к двадцати годам уже спился бы. Я благодарен своей тётке из города, которая забрала меня к себе и воспитывала как сына. Хотя порой мне и не хватает деревни, возвращаться и проверять, не развалился ли окончательно наш старый дом, у меня нет желания.

Ночью ко мне приходило вдохновение. Это был один из тех снов, когда, просыпаясь утром, тебе больно осознавать, что весь тот изысканный мир, вся та крошечная жизнь, которую ты так увлеченно переживал, оказалась лишь иллюзией. Мне снился пляж. Пляж совершенно стандартного и стереотипного вида, знакомый каждому из нас по рекламе, мечтам об отпуске и туристическим буклетам. Красноватый в лучах заходящего солнца песок, пальмы, буйство зелени и, конечно же, огромное, бесконечное море, уходящее за горизонт. В отличие от пляжа, море выглядело необычно, создавая впечатление, что оно само по себе живое, как единый организм, одновременно состоящий из миллионов маленьких кусочков, находящихся в вечном переплетении. Созерцая этот пейзаж, в моем сомнамбулическом сознании возникало ощущение тревоги и чего-то зловещего...

Всё детство я провёл прямо напротив Кладбища. Жил в частном доме, и это самое Кладбище всегда было хорошо видно, если выглянуть из окна. Первый скриншот показывает место, где я жил, выделенная серая область — это именно Некрополь. Насколько я помню, там никогда никого не хоронили, там почти нет сторожей и, в общем-то, отсутствует надёжная изгородь (она есть, но находится в очень плохом состоянии). Есть несколько старых склепов, а также часовенка, в которую очень редко кто заглядывает, хотя её периодически обновляют и красят в ярко-синий цвет.

Вы когда-нибудь обращали внимание на всю эту яркую рекламу, которая развешана на подъездах, в лифтах, на столбах и остановках? Конечно, видели. Они присутствуют повсюду. Где только можно приклеить бумажку, там уже не один слой таких объявлений. Сверху новые, а снизу старые и потускневшие. Это привычное для города зрелище, которое похоже на старого бомжа, покрытого перхотью. Я несколько раз замечал расклейщиков, которые с безразличным видом наклеивают что-то свежее, а старое снимают. Уверен, вы тоже встречали таких работников. Возможно, кто-то из вас когда-то занимался этим в школьные или студенческие годы. Но, как оказалось, даже у такой простой профессии есть свои секреты. Я сам никогда не занимался этим, но могу рассказать кое-что интересное.

Каждый в нашей деревне знал о Сухощавом, которого также называли длинноруким человеком. Это стало чем-то вроде местной легенды, которая за долгие годы из пугающих историй превратилась чуть ли не в анекдоты...

Когда я был ребенком, больше всего я любил проводить время на крыше. К счастью, я жил на девятом этаже, и мне нужно было всего лишь подняться по старой лестнице, заросшей паутиной, чтобы попасть в свой любимый мир. Днем я играл и грелся на солнышке, а ночью просто сидел и любовался огнями города, испытывая неописуемое восхищение от множества огоньков. Каждый раз, когда я поднимался на свою заветную крышу, меня охватывало чувство восторга. Это место было моим, моим личным гнездом и крепостью. Родители, конечно, об этом не догадывались: днем они работали, а по ночам я незаметно выскакивал, когда они спали. Участок крыши был абсолютно безопасным: на краю находились железные листы, которые были почти выше меня, так что упасть было невозможно, а часть крыши, "принадлежавшая" нашему подъезду, была ограждена бетонными конструкциями непонятного назначения (на которые, кстати, мне нравилось забираться, чтобы насладиться видом). Однажды мне пришла в голову мысль: а что если перейти на другую часть, спуститься вниз в соседний подъезд и вернуться домой через свой? Эта идея добавила мне еще больше удовольствия. Я смогу передвигаться по дому так, как мне захочется!