Смерть лунатика

Детство как детство, военным его не назовешь, хотя Андрюше Сургееву исполнилось пять лет к роковому 41-му. Линия фронта, погремев далеко на западе, так и не достигла городка с необычным названием Гороховей. Немцы не решились пускать танки по сложному рельефу, пересеченному оврагами; после войны это удачное местоположение сказалось на благополучии жителей Гороховея: до них с запозданием — все из-за того же бездорожья — доходили из области некоторые запретительные циркуляры. «На оккупированной территории не проживал…» — спокойно записывала потом рука Андрея Николаевича. Если бы спросить его, как он жил на неоккупированной территории, — не ответил бы: какие-то провалы в памяти, частые болезни, «головкой страдает» — так кто-то сказал над его кроваткой в детской больнице. Однажды мать привела из госпиталя седого врача, тот долго ощупывал его твердыми пальцами и сказал: «Какой впечатлительный. Жить будет…» В интонационном многоточии повисла некая условность: мальчику даровалось жить при соблюдении строгих норм поведения, исключавших детские и взрослые размышления о смысле гороховейского бытия. Тогда же мать предопределила будущее своего слабого сына: пусть будет педагогом, прямой дорожкой пойдет по стопам родителей! С этим согласился и отец, который наконец-то появился перед Андрюшей — в кителе и скрипучих сапогах, с планшеткой на боку, наполненной просветительскими замыслами.

Русская писательница Лидия Чарская (1875–1937), чье творчество на протяжении многих лет оставалось в тени, в начале века пользовалась огромной популярностью и была «властительницей сердец» молодого поколения читателей. Повести, вошедшие в сборник «Записки институтки» и «Люда Влассовская», рассказывают о жизни воспитанниц Павловского института благородных девиц, в котором сама писательница также училась. С любовью и сочувствием она открывает читателям сокровенный мир эмоций, мыслей и идеалов девушек, живущих в изоляции. Произведения Чарской, написанные прекрасным русским языком, формируют чувство собственного достоинства, долга и справедливости, а также учат дружбе, милосердию и доброте. Содержание ГЛАВА I Отъезд ГЛАВА II Новые лица, новые впечатления ГЛАВА III Уроки ГЛАВА IV В дортуаре ГЛАВА V Немецкая дама. Гардеробная ГЛАВА VI Сад. Тайна Нины. Ирочка Трахтенберг ГЛАВА VII Суббота. В церкви. Письмо ГЛАВА VIII Прием. Силюльки. Черная монахиня ГЛАВА IX Вести из дому. Подвиг Нины ГЛАВА X Первая ссора. Триумвират ГЛАВА XI Невинно пострадавшая ГЛАВА XII В лазарете. Примирение ГЛАВА XIII Печальная новость. Подписка ГЛАВА XIV 14 ноября ГЛАВА XV Итог за полгода. Разъезд. Посылка ГЛАВА XVI Праздники. Лезгинка ГЛАВА XVII Высочайшие гости ГЛАВА XVIII Проказы ГЛАВА XIX Пост. Говельщицы ГЛАВА XX Больная. Сон. Христос Воскресе! ГЛАВА XXI Экзамены. Чудо ГЛАВА XXII Болезнь Нины ГЛАВА XXIII Прости, родная ГЛАВА XXIV Выпуск. Сюрприз

Пак возвращается домой из Египта. Муж его не встретил в аэропорту и отсутствует дома. Квартира заполнена вещами малознакомой девушки. И, наконец, в ванной находится её труп. Ужас… Однако ужас постепенно рассекается. Действие логично перемещается в то место, где училась убитая девушка, и где учится Пак – в университет, в библиотеку для студентов-гуманитариев. В тексте появляются множество цитат из Шекспира и фрагмент забавной рецензии на постановку “Гамлета”, что вполне уместно. Автор бережно относится к своим персонажам, даже к убийцам не применяет сплошную черноту. Если бы имена и фамилии были попроще, а названия мест более понятными — это было бы совсем прекрасно. Но действие происходит в Швеции, и с этим ничего не поделаешь.

Профессор-египтолог обнаружил в египетской гробнице белую кошку и, не слишком разглядев ее, назвал ее Тутмосом в честь фараона. Профессор вместе с дочерью Пак и зятем Эйнером, прихватив кошку, отправляются на отдых в Скуго — небольшой и благополучный городок. На следующий день они находят в саду труп. Никто ничего не слышал и не видел. По крайней мере, так утверждают полицейские. Кошка ведет себя с истинно кошачьим достоинством. Настоящая кошка, без недостатков. Ночью она бродит и находит себе игрушки. Ну и что, что одной из кошачьих игрушек заинтересовалась даже полиция. Просто случайное совпадение?

Джеймс обратился к стюардессе с просьбой принести ему бумагу и конверт. В этот конверт он вложил список серийных номеров купюр, которые он переписал с оберток, разбросанных Марианной по всей гостиной, — номера каждой пачки стодолларовых банкнот. Затем он составил записку для Интерпола: «Эти деньги были уплачены убийцам Карла Ланджера». Подписывать записку он не стал, просто положил её в конверт вместе со списком номеров банкнот. Как только эти деньги начнутCirculate, Интерпол немедленно начнет искать тех, кто их использует. Либо они выйдут на Марианну, либо она узнает о розыске. Джеймс в глубине души надеялся на второй вариант. В этом случае ей придется залечь на дно, имея около миллиона долларов, которые она не сможет потратить. Возможно, она будет доставать их из шкафа и просто смотреть на них. В старости это может стать утешением.