Елена Шерстнева

Существует мнение, что в момент, когда человек оказывается "между жизнью и смертью", перед ним проходит вся его жизнь, включая как совершенные поступки, так и неосуществленные мечты. Катерина оказалась перед сложным выбором между тремя мужчинами, каждый из которых был в нее влюблён, и так и не смогла найти свою настоящую любовь. Что, если бы она выбрала жизнь с талантливым журналистом Всеволодом? Или с добрым и скромным Анатолием? Или, возможно, с таинственным работником спецслужб Юрием? Где она могла бы ошибиться, а где обрести счастье? Где её стремление к любви было бы удовлетворено?

Молодая учительница полностью отдает себя воспитанию своих беспокойных подростков, но при этом задумывается, хватит ли у нее сил и времени на собственное счастье. Она стремится быть любимой и любить, несмотря на свою ответственность. Возможно ли, что в самый трудный период ее жизни появится любовь?

Людмила Уварова – современная авторка, чьи работы поднимают морально-этические вопросы и выражают сочувствие к людям, демонстрирующим активное добродетельное поведение. В своем романе "От мира сего" она изображает повседневную жизнь московской больницы, наблюдает за судьбами людей и размышляет о сложных отношениях между врачами и пациентами. Ее повести и рассказы охватывают как времена войны, так и современность.

Мать и отец семи детей делятся своим опытом физического и нравственного воспитания, который является не совсем традиционным, но достаточно необычным и получил широкое признание как в нашей стране, так и за границей. Многие ученые, врачи и педагоги считают, что система воспитания Никитиных успешно прошла проверку временем. Эта книга дополнена материалами последних лет, когда результаты эксперимента стали уже очевидны и вызвали бурные обсуждения. Она предназначена для широкой аудитории.

«XX съезд партии открыл окровавленный край рогожи над штабелями трупов. Уже одно это в пятидесятые годы спасло миллионы живых, полумертвых и тех, в ком еще теплилась жизнь хотя бы на один вдох», — отмечала Лидия Корнеевна Чуковская. Однако задолго до этого съезда, до выхода «Одного дня из жизни Ивана Денисовича» и «Архипелага ГУЛАГ» Солженицына, её, жену репрессированного ученого, волновал вопрос: «Что произошло с человеком, что он пережил, начиная с минуты, когда его вывели из дома, и заканчивая моментом, когда он вернулся к родным в виде справки?» Ещё одна тема не оставляла её в покое — те, кто остался на свободе, кого пощадила ужасная машина, перемалывающая людские жизни, что они пережили? Об этом она писала перед войной, в годы возобновления кампаний против космополитизма, во время кратковременной хрущевской оттепели и в эпоху застоя, когда все шли в ногу… Это был единственный голос человека, посмевшего мыслить иначе. Посмевшего мыслить. Об этом её повесть «Софья Петровна».