Геннадий Дериглазов

Весь этот день – серый, безмолвный осенний день – я проезжал верхом по необычайно безлюдной местности, над которой низко висели свинцовые тучи. И, наконец, когда вечерние тени легли на землю, я оказался перед унылой усадьбой Эшера. Не знаю почему, но при первом взгляде на нее в мою душу проникла невыносимая тоска. Я говорю "невыносимая", потому что она не смягчалась тем грустным, но сладким поэтическим чувством, которое вызывают даже самые ужасные и мрачные картины природы. Я смотрел на заброшенную усадьбу – на одинокий дом и мрачные стены, на зияющие глазницы выбитых окон, чахлую осоку и седые стволы дряхлых деревьев – с гнетущим чувством, которое могу сравнить только с пробуждением курильщика опиума, горьким возвращением к обыденной жизни, когда завеса спадает с глаз, и презренная действительность обнажается во всем своем безобразии…