Виноградов Павел

Холод пронизывал его до самых костей, и он не знал, как спустится в темноте с обледеневшей горы, но не задумывался об этом. Последний луч заходящего солнца осветил пейзаж внизу и коснулся головы Токмакова. — Я — камень среди камней! Я — вечен! — прокричал он миру и граду. Его слова многократно отразило эхо. Я чувствую себя счастливым. Огромные ели держат тяжёлые пласты снега покорно и самозабвенно, словно Атлант поддерживает небо. Бесшумно мелькает между тёмными стволами лиса — огненный зигзаг на белом ковре. Жемчужное небо наполнено обильным и ласковым снегопадом. Мне тепло и уютно под этим грандиозным пологом снега и хвои. Тёплые меховые унты оставляют за мной белоснежную вспаханную борозду, но вот в воздухе уже кружатся первые снежинки, и вскоре мой пройденный путь станет таким же гладким и чистым, как и моя прошлая жизнь. Я продолжу углубляться в лес, пока моя медвежья доха и норковый треух не превратятся в праздничный торт, обсыпанный сахарной пудрой — таким меня угостила недавно милая на мой пятидесятилетний юбилей. Честно говоря, это было открытием — что мне уже пятьдесят, но она так сказала и даже принесла из своих анналов мой биопаспорт. Когда я приложил к нему палец, высветилась дата рождения — 6 февраля 2039 года. Тут уж не поспоришь. А торт был восхитителен. Я съел два куска, хотя это и вредно, и запил рюмочкой прекрасного армянского коньяка — настоящая редкость в наши дни. Снег пошёл чаще и большими хлопьями. Дорожка моих следов исчезала на глазах. Но я не боялся никаких инцидентов — вскоре я дойду до ограды из колючей проволоки под током, которая ограждает мой обширный лесной участок. Вдруг прорвавшийся сквозь сплошной покров туч солнечный лучик отразился от объектива видеокамеры, искусно спрятанной в лапах ели…

Фотохудожник-некрофил ради создания эффектных композиций жестоко убивает людей. Он называет себя «личным фотографом Смерти». Но сможет ли он встретиться со своей хозяйкой лицом к лицу?