Николай Белавин

Она сидела, обхватив руками колени, съежившись от холода, и плакала, как плачут дети, уставшие от долгого рыдания – тоскливо, монотонно, с надрывом. Было свежо. Солнце еще не поднялось, птицы не проснулись. В воздухе царила та напряженная тишина, которая precedes восход солнца. Везде вокруг – в поле, в лесу, над селом – скопилось множество звуков, и они зависли в воздухе, словно ожидая сигнала, чтобы зашуметь и на целый день заполнить неумолкающим гомоном всю округу. Эти повисшие звуки, казалось, перешептывались между собой, как игривые дети перед запертой дверью, за которой их ждет сверкающая елка: но она еще не готова, и дети, толкаясь на цыпочках в соседней комнате, сдержанно шепчутся друг с другом…