Антон Мамонов

Герман появился на краю тишины – в месте, где взрослые больше доверяют бутылке, чем Богу. Где детский голос воспринимается как помеха, а детские глаза – как отражение их вины. Он рос, как трава сквозь асфальт – не благодаря, а вопреки. Он молчал, потому что слова казались слишком слабыми. Но однажды он услышал ноты. Ноты, которые не имеют источника, кроме самого сердца. И осознал: в нём есть нечто. Что-то большее. Возможно – прошлое. Возможно – предназначение.