Шамборант Ольга

Предисловие автора: Если бы эти записи принадлежали кому-то, известному чем-то значительным... Это было бы другое дело. Но скажите мне, что, к примеру, жила монашка, сестра милосердия, которая умерла в одиночестве на чужбине или, что еще хуже, в самом центре родины. И вот остались от нее удивительные записки. Я бы воспрянул духом, сердцем, почувствовал бы светлое настроение, обрадовался, даже как-то успокоился за людей, но читать это, упаси бог, не буду. Я даже как-то чувствую предположительный стиль и дух ее записок. Практически вижу внутренним взором – какие-то камни, покрытые травами стены, настроение ее духа, дрова ее одиноких светлых тягот. Поверю, но не стану проверять. Вот так. Но если мне скажут, что есть какая-то биологиня из определенного института, которая что-то писала в ходе своей жизни, я просто плюну. А вот если мне сообщат, что запись магнитная, как Бродский, проснувшись утром, оказывается один у себя дома, сначала лежит, вздыхает, читает, шуршит, не желает вставать, судя по скрипам и томлениям пленки, а потом встает, находит тапки, шаркает вдаль, где течет вода, потом бурлит, а затем почти замолкает, – я с удовольствием послушаю эту кассету. Могу ли я надеяться на то, что меня прочитают?