Дадзай Осаму

У подножия горы, у самого водопада, расположен маленький домик. В нём обитает тринадцатилетняя Сува и её отец. Он нередко оставляет дочь одну, так как она, словно дикий зверёныш, выросла в горах, и ему не о чем беспокоиться — Сува не упадёт со скалы и не будет унесена в бездну…

«Я думаю об этом каждый раз, когда вишневые цветы опадают и на деревьях распускаются листья…», — делится старуха….. ….Мне действительно хочется в это поверить и найти душевный покой, но я стара, под весом суеты вера ослабевает, появляются сомнения.

У каждого есть свое призвание. Выращивать помидоры в садике, жевать рыбные палочки, усердно заниматься стиркой — во всем этом тоже необходимо иметь призвание. Я истощил себя, свою душу, рукава моей хламиды объяты пламенем, и все же с рождения я обречен, царь, идти вперед, высоко подняв голову, идти напролом, против бури. Бамбуковая вешалка для царских регалий уже прогнила насквозь, ты коснешься ее, и она безропотно упадет, рассыпавшись в прах. Цветы пустоты. Пустите меня, я должен продолжать идти вперед. Материнская грудь иссохла, некому меня обнять. Бежать вверх, вверх, вот моя судьба. Разрыв, ты не поймешь, сколько в нем муки.

Я продолжаю ожидать кого-то. Кого же я, сидя здесь каждый день, жду? Какого-то нового человека? Скорее всего, нет. Я не люблю людей. Точнее говоря, боюсь их. Когда я сталкиваюсь с кем-нибудь взглядом, иногда произношу бессмысленные и нейтральные приветствия, такие как «У вас все в порядке? Не холодно ли?». Мне грустно от мысли, что такой лгуньи, как я, больше нигде нет, и в такие моменты я жажду смерти.

— Хорошо, спускайся. Здесь ведь не так уж плохо. Солнце, деревья, звук воды и, что самое важное, не нужно беспокоиться о пропитании. Его слова звучали как будто издалека. Затем раздался низкий смех. Да, устоять перед таким искушением сложно. Да и стоит ли? Честно говоря, о такой жизни можно лишь мечтать… Но я вырос в горах, и моя глупая кровь продолжала настойчиво кричать: «Нет!»