Даниэль Шрайбер

Почти все люди употребляют алкоголь. Не всегда и не везде, но все же: в барах, клубах и ресторанах, на днях рождения, свадьбах и в Новый год, в городе и на природе, в офисе и в отпуске, за ужином в будние дни и с самого утра в воскресенье. Без алкоголя невозможно представить ни политику, ни экономику, ни искусство, ни литературу. Многие пьют, чтобы заглушить шум в голове и справиться с чувством неопределенности. Бегство от реальности через опьянение часто ошибочно воспринимается как решение. Даниэль Шрайбер с максимальной честностью делится своим опытом зависимости, поиском помощи и долгим путем к счастью в трезвости, размышляя о том, как алкоголь изображается в медиа, кино и литературе, о механизмах привыкания, самообмана и самооправдания, а также о том, почему возобновить употребление алкоголя сложнее, чем просто прекратить.

В современном обществе преобладает идея индивидуализма, однако одиночество зачастую воспринимается как личный провал. Мы осознаем в себе желание как свободы, так и близости, что ярко продемонстрировало время изоляции во время пандемии. В своих эссе немецкий писатель и журналист Даниэль Шрайбер исследует этот, на первый взгляд, парадокс, обращаясь к работам философов (таким как Аристотель и Мишель Фуко, Ханна Арендт и Жиль Делёз), художественной литературе (от Джейн Остин до Анни Эрно), актуальным исследованиям профессиональных психотерапевтов и даже к популярным ситкомам. Он приходит к обнадеживающему выводу о том, что создание иерархий моделей жизни, возможно, не является наилучшей идеей, и что слову «одиночество» соответствуют не только мрачные оттенки.

Мы живем в эпоху утрат – как значительных, так и едва уловимых, очевидных и многозначительных, личных и общих. В условиях, когда практически невозможно игнорировать мировую нестабильность, мы учимся принимать смерть близких и постоянный поток новостей о гибели незнакомых людей. Немецкий писатель и журналист Даниэль Шрайбер возвращается к произведениям философов (таких как Мартин Хайдеггер, Карл Ясперс, Жак Деррида и Джудит Батлер) и писателей (например, Джоан Дидион и Иосиф Бродский), чтобы найти пути справления с потерями в мире, который по-прежнему кажется знакомым, но уже как будто заменен более зловещей версией. Он находит надежду в новой – осторожной, менее обнадеживающей и более реалистичной, чем прежде, – «уверенности заниженных ожиданий» по отношению к неопределенному будущему.