Даниил Ильмовницкий

Шико́ ушел из жизни, когда мне исполнилось шестнадцать. Мы прогуливались и оказались во дворе, где валялось отравленное мясо. Он, весело виляя хвостом, схватил кусок или два. Я даже обрадовался, что ему досталось немного поесть, ведь дома у нас всегда было немного еды. Когда у него началась рвота, и я понял, что случилось, я поднял его на руки и понес в ближайшую ветеринарную клинику. Судороги были такими сильными, что я несколько раз не удерживал его и ронял на асфальт. Мы не прошли и половины пути до клиники, как он перестал дергаться и замер. Измазанного рвотой и кровью Шико я оставался рядом с мертвым питомцем несколько часов, размышляя о том, что делать дальше. Темнота уже окутала мир, когда я отнес Шико в балку недалеко от нашего дома...

Шаркая пыльными шлепанцами, я медленно двигался по загородной дороге, воздух над которой колыхался волнами. На раскаленном асфальте впереди то и дело появлялись иллюзорные лужицы, которые издевательски исчезали, когда я подходил ближе. От зеленевших с правой стороны сосновых рощ сильно пахло смолой. Звон цикад здесь был настолько громким, что заглушал легкую музыку в моих наушниках, которая гармонично дополняла этот знойный день. С далекого горизонта, куда уходила дорога, надвигались плотные кучевые облака. Над моей головой небо было совершенно чистым, и в этой идеальной голубизне весело плавали полупрозрачные червячки и узелки. Как это называется? Деструкция стекловидного тела, точно.