Шамси Камила

После смерти матери и бабушки забота о брате и сестре легла на плечи старшей Исмы. Она отложила свои мечты и амбиции, посвятив себя Анике и Парвизу. И вот они выросли, и каждый выбрал свой путь. Исма свободна и готова вернуться к университетской карьере. Но тревога за брата и сестру не оставляет ее. Аника капризна и слишком привлекательна. А Парвиз выбрал темный путь — исчез в тумане Ближнего Востока, надеясь понять их отца-джихадиста. Перед Исмой, Аникой, Парвизом и остальными персонажами романа встанет труднейший выбор, от которого не уйти. Что важнее: родственные связи или любовь? Что значимее: милосердие или верность закону? Роман Камилы Шамси — современная версия «Антигоны» Софокла. Античная трагедия разворачивается на фоне нашего времени, но сила человеческих чувств осталась неизменной с эпохи Софокла. В 2017 году книга была номинирована на премию Букера, а в 2018-м получила премию Women's Prize за художественное произведение. Хороший романист размывает границы между своими героями и читателем. Камила Шамси — редкий автор, она заставляет забыть о существовании таких границ. Рабих Аламеддин «Домашний огонь» оставил меня в шоке и восхищении. Это обязательное чтение для премьер-министров и президентов по всему миру. Питер Кэри Прозрачная проза Шамси неожиданно созвучна с лихорадочным ритмом нашего времени. «Домашний огонь» ярко демонстрирует, насколько различны могут быть человеческие пути и как неожиданно они могут пересекаться. Не знаю более актуального романа. Амината Форна Страстный роман о том, что люди делают ради любви и того, что они называют домом. Лейла Лалами Одна из самых незабываемых финальных сцен в литературе этого века. Завершение «Домашнего огня» — это возвышенная музыка, растворяющаяся в воздухе. New York Times Проза Камилы Шамси элегантна и запоминается. Ее роман — это завораживающая история о том, что важнее: интересы общества или человечность, семья или вера. Guardian Безусловно, Камилу Шамси вдохновила «Антигона», но ее роман глубоко оригинален, он поднимает те же вопросы, что и тысячи лет назад поднимал Софокл, но делает это совершенно по-иному, с другой точки зрения и в совершенно другом контексте. Роман полон блестящих сцен, его ритм то убаюкивает, то взрывается лихорадочным биением. Шамси рассказывает о том, как политические и религиозные вопросы могут стать исключительно личными, как они могут привести к трагедии, которая одновременно опустошает и возвышает. Washington Post