Дмитрий Богуцкий

Захватывающий японский нуар для тех, кто ценит «Сёгуна» и «Семи самураев». В эпоху мира, достигнутого высокой ценой, самураи, ставшие ненужными, оказываются выброшенными на улицы после распуска правительством своих воинских домов и выживают как могут. Брошенные, преданные и одинокие, они сколачивают банды, сражаются с теневыми дельцами города за кусок хлеба и убивают друг друга в тайной гражданской войне, развернувшейся в узких переулках столицы. АНАИТ ГРИГОРЯН, писатель, переводчик: «Дмитрий Богуцкий создал великолепный японский исторический роман в нуарном стиле, написанный так увлекательно, что позволяет совершить путешествие из современности в эпоху становления сёгуната Токугава – один из самых романтичных периодов в истории Страны Восходящего Солнца, наполненный легендами и мистическим ореолом. Эту книгу хочется сравнить с классическими моногатари. Беллетризованное изложение событий, множество персонажей и постоянные повороты сюжета, яркие и поэтичные описания, а также краткие, ёмкие диалоги создают сложную и насыщенную эпопею, полную приключений и опасностей. Автор управляется со словами так же мастерски, как самурай – со своей катаной, вкладывая в минимум текста максимум действия. Если и делать паузу во время чтения, то только для того, чтобы перевести дух. Герой истории вполне соответствует этому духу. Исава, чей левша считается проклятием в его времена, – отчаянный и обаятельный ронин, которому суждено стать садовником, осужденным преступником, рабочим в театре Кабуки и, в конечном итоге, вступить в пожарную дружину, где его огненной натуре – самое место. Неожиданный поворот в финале превращает напряжённое и динамичное повествование с виртуозно закрученным сюжетом в философскую притчу, заставляя задуматься о том, за что на самом деле борется и жертвует своей жизнью человек, посвятивший себя служению долгу. Ориентальная экзотика повествования делает его увлекательным, а поднятые в нём вопросы оказываются удивительно современными и актуальными».

Свой первый спутник я получил еще в средней школе. Все, кто в то время занимался космосом, были смесью антиквара и промышленного археолога. Кроме того, все они были безнадежными романтиками. И кто мог быть на Земле круче нас? Да никто, и не пытайтесь меня убедить в обратном. Круче нас были только настоящие космонавты, а мы почти были ими, ведь больше никого и не осталось.