Владимир Шаров

Каждый роман выдающегося русского писателя — это важное событие! Владимир Шаров (1952–2018) — писатель и историк, автор знаковых произведений «До и во время», «Воскрешение Лазаря», «Будьте как дети», «Старая девочка», «Возвращение в Египет», «Царство Агамемнона». Лауреат наград «Русский Букер» и «Большая книга». В «Репетициях» — как и всегда под пером Шарова — русская история, сочетаясь с библейскими сюжетами, обретает совершенно фантастические черты: Москва XVII века становится Землей обетованной, в Новом Иерусалиме патриарх Никон и захваченный режиссер-француз проводят репетиции Второго Пришествия, и распределенные по ролям люди вновь и вновь воспроизводят события из Евангелия в ожидании Христа, передавая роли из поколения в поколение вплоть до середины ХХ века… © Владимир Шаров, наследники, 2019 © Андрей Бондаренко, художественное оформление, 2019 © & ℗ ООО «Издательство АСТ», «Аудиокнига», 2019 Продюсер аудиозаписи: Татьяна Плюта

Владимир Шаров — писатель и историк, создатель культовых романов «Репетиции», «До и во время», «Старая девочка», «Будьте как дети» — никогда не опасался потерять репутацию серьезного прозаика. Его любимый прием — историческая реальность, как будто перевернутая вверх дном, при этом не отступающая ни на шаг от библейских сюжетов. Новый роман «Возвращение в Египет» представляет собой историю в письмах семьи, которая имеет родственные связи с… Николаем Васильевичем Гоголем. ХХ век, череда людей, счастливые и несчастные судьбы, до революции ежегодные сборы в малороссийском имении, чтобы вместе поставить и сыграть «Ревизора», а позже — кто-то погиб, другие уехали, третьи затихли. И — странная, передающаяся из поколения в поколение мысль — если бы классик дописал свою поэму «Мертвые души», российская история могла бы пойти по другому пути…

Владимир Шаров, историк и романист, смело изображает историю как увлекательное представление, полное смыслов и аллюзий, особенно библейских. Его основная тема — сталинская эпоха, период больших идей и сильных страстей. «Старая девочка» Вера Радостина, убежденная коммунистка и жена сталинского наркома, теряет всё — мужа, расстрелянного в 1937-м, детей, дом… Приняв решение отказаться от предначертанной ей судьбы, она начинает «жить назад»: шаг за шагом, сворачивая свою прежнюю жизнь, словно ковер. Важными вехами на этом долгом пути становятся детальные дневниковые записи, которые она вела ежедневно с пяти лет.

Публикация избранных произведений выдающегося писателя Владимира Шарова была бы неполной без сборника эссе "Искушение революцией". Обладая образованием историка и являясь специалистом по российской медиевистике (его кандидатская диссертация посвящена Смутному времени в России в начале XVII века), Владимир Шаров остаётся верен нескольким ключевым темам как в художественных текстах, так и в публицистике и научной деятельности. Одной из самых значимых является генезис верховной власти в России. Вопросы о формировании вертикали власти, её взаимодействии с народом и роли власти в создании российского религиозного менталитета — это те темы, которые автор блестяще раскрывает в своих исторических эссе.

Во всех романах Шарова – или, скорее, в философских притчах – семейная хроника неразрывно связана с историей страны, а библейские мотивы переплетаются с темой Революции. «Шаров – аватар Андрея Платонова; тот же тип художника… Но если Платонов – настоящий “ребенок”, то Шаров – испорченный знанием истории, как бы совращённый». Лев Данилкин, «Афиша» «Запутанные клубки истории, из которых вышиваются шаровские романы, придают текстам почти толстовский размах». Оливер Рэди, «The Times Literary Supplement»

Во всех произведениях Шарова – или, скорее, философских притчах – семейная хроника неразрывно связана с историей страны, а библейские мотивы переплетаются с темой Революции. «Шаров – аватара Андрея Платонова; тот же тип художника… Но если Платонов – настоящий “ребенок”, то Шаров – испорченный знанием истории, как бы совращённый». Лев Данилкин, «Афиша» «Запутанные клубки истории, из которых вышиваются шаровские романы, придают текстам почти толстовский размах». Оливер Рэди, «The Times Literary Supplement» **Внимание! Фонограмма содержит нецензурную брань.**